За прилавком стоял худой мужчина среднего возраста, рядом лежали приборы, какие обычно используют ювелиры при оценке драгоценностей, а сзади снова возвышались старые шкафы, заставленные баночками, под каждой из которых висела табличка с надписью на каком-то неизвестном для Белла языке.
Увидев таблички, Крайм усмехнулась и обратилась к мужчине, видимо, на том самом языке. Продавец озадаченно посмотрел на нее, прежде чем ответить. Обменявшись несколькими десятками фраз, он улыбнулся Беллу.
- Ваш друг так же хорошо говорит на иврите?
- К несчастью, нет, - ответила Крайм. - Но мне было приятно поговорить с вами.
- Мне тоже. Чем я могу быть вам полезен, прекрасная девушка?
Пока Крайм беседовала с продавцом, Белл углубился в дебри странного магазина, рассматривая древние, покрытые заплатками ковры, коллекцию рыцарского обмундирования и раритетного оружия. Магазин оказался намного больше, чем можно было бы подумать. За секцией с оружием начинался отдел старых зеркал в темных резных рамах, многие из которых были настоящими произведениями искусства. Дальше следовали картины и черно-белые фотографии, затем человеческие статуи в полный рост, и, наконец, в самом дальнем углу располагались книги, свитки и манускрипты. Увлекшись рассматриванием шкафа со свитками, Белл поднял голову в самый вверх, и взгляд его упал на люстру. Она была сделана в форме круга, к которому с двух сторон приварены две статуи женщин с обнаженными торсами. Их глаза были закрыты, лицо одной искривлено в какой-то жуткой гримасе, вторая же, наоборот, словно прибывала в неимоверном экстазе. Головы направлены вперед, руки же соединялись в самом центре люстры, поддерживая светящийся шар. Поскольку женщины стояли друг к другу спиной, их позы казались неприродными и какими-то неправильными.
Вторая статуя, завладевшая вниманием Белла, изображала неимоверно крупного, мясистого, сидящего на земле младенца с круглым уродливым лицом, узкими провалами глаз, не по-детски большим ртом и искривленными короткими конечностями, поднятыми вверх.
Зачем кому-то понадобилось вырезать такую уродливую статую?
Когда Крайм закончила с покупками, парень разглядывал коллекцию древних карт в витрине за стеклом, которые выглядели так, будто могут рассыпаться прахом, даже если просто сильно подуть на них. Не говоря ни слова, Крайм жестом пригласила его следовать за собой. Белл хотел было попрощаться с владельцем магазина, но тот был занят, пересыпая какой-то светло-желтый порошок в три крошечные баночки.
- Теперь у тебя есть все ингредиенты? - спросил Белл, загружая вещи в багажник.
- Почти. Остался всего один.
- И какой?
- Спустись вниз и скажи продавцу, что мне нужна его хаим. Он забыл отдать мне ее.
- Что это значит?
- Делай, а не спрашивай.
Пожав плечами, Белл спустился по лестнице вниз и толкнул дверь магазина рукой, услышав знакомый скрип. Продавец даже не поднял головы и вообще никак не отреагировал на его приход. Подойдя к стойке, Белл обратился к нему.
- Да? - недовольно спросил мужчина. Его лицо выглядело уставшим, глаза покраснели от напряжения.
- Девушка, которая только что заходила, сказала, что вы забыли отдать ей хаим.
На лице продавца появился ужас, а в следующий миг он схватил со стола короткий кинжал и с воплем воткнул его себе в грудь. Белл утратил возможность двигаться, глядя на окровавленное тело, упавшее вперед на стойку. Поднявшись наверх, он спросил у Крайм, что такое хаим.
- Жизнь, - удовлетворенно ответила она.
- И твоя просьба включала в себя самоубийство?
Крайм усмехнулась.
- Этот человек оказался преданным слугой. Я не забуду этого.
- Как тебе удалось заставить его совершить такой поступок?
- Некоторые люди знают, кто я такая и на что способна. И они готовы на все ради моего благословения. К счастью, или к несчастью, их осталось совсем мало.
- Сделаю ли я нечто похожее, если ты прикажешь? - с испугом спросил Белл.
Она покачала головой.
- Если я захочу или прикажу, то нет. Только если сам захочешь.
- Как я могу захотеть лишить себя жизни ради тебя? - не поверил он.
- Ты глуп, парень, и совсем неопытен. Те, кто много тысяч лет назад знал о моем народе, придумали для своих сказок новых героев. Джинов. Но на самом деле они не более похожи на нас, чем люди напоминают обезьян, если тебе интересно.
- Значит ли это, что ты можешь исполнять желания?
Крайм кивнула:
- Могу, но всего одно, а не три, и цена за его исполнение всегда одна. Та, что заплатил покойный продавец.
- И каким было то желание, стоившее ему жизни? - спросил Белл, садясь в машину.
- Спасти жизнь его дочери. Но поскольку ничто не берется из неоткуда и не девается в никуда, в основе каждой сделки лежит обмен. В этом мы похожи на демонов, но в отличие от них нам не нужны человеческие души, а только их жизненная сила. Именно она помогает нам сохранять власть над чужими телами, ибо в этом мире своих у нас нет. Чтобы что-то получить, каждый должен чем-то пожертвовать. И только своей жизнью можно купить чужую.
- Значит, не всегда после сделки люди умирают?
- Не всегда, но чаще всего да. Одни хотят спасти кому-то жизнь, другие, наоборот, забрать. Но и в том, и в другом случае цена будет одна.
2.12
Религиозный фанатизм - при данном виде зависимости цель жизни - следование принципам определенной религии. В последнее время данный вид зависимости стал встречаться все более часто. Создаются новые вероучения, проповедуют которые харизматичные, обладающие выдающимися качествами люди, умеющие убеждать. Они находят себе последователей, слабых, неуверенных в себе людей. В основе вероучения может быть множество законов, в большинстве своем - абсолютно бессмысленных, однако зависимых людей заставляют следовать им. Применяются всевозможные технологии психологического влияния, происходит фактически зомбирование людей. В большинстве случаев человек, основавший или пропагандирующий такое учение, стремится к получению определенной выгоды (материальной, физической).
Запах корицы, смешанный с тонким ароматом ландыша. Запах, который был для Фиби олицетворением чего-то чистого и родного, напоминавший о доме.
Фирменный пирог миссис Коллинз и любимые духи мамы Фиби.
Запах, практически стертый из памяти вкусом пепла и дыма.
Все, что оставалось у Фиби, - скудные обрывки воспоминаний и легких, как дым, образов, которые могли развеяться в любой миг. Горячие оладьи по утрам, мамина улыбка, мягкая густая шерсть Кими, пахнувшая морозом и свежестью, заразительный папин смех, голос брата, когда он ругался на нее...Этого было мало, чтобы помнить их, но и слишком много, чтобы забыть. Даже через столько лет.
Тринадцать лет назад в доме Коллинзов случился страшный пожар, унесший жизни Фрэнка Коллинза, его жены и старшего сына
Виктора
.
Соседи погибшей семьи видели, как дом ночью вспыхнул, словно облитый бензином,
от единственной искры.
И, что ужаснее всего,
виновной в том пожаре признали пятилетнюю дочку Коллинзов.