— И какова причина?
— Потому что прямо сейчас я либо закурю что-нибудь, либо выбью окно.
— «Мальборо» побеждает, — раздалось сзади. — Мы едем под семьдесят, а снаружи чертовски холодно.
Век взял предложенную зажигалку, щелкнул «Биком» и приоткрыл окно. Сделав затяжку, он подумал, Обидно, что в них так много канцерогенов, потому что они, несомненно, заставили его почувствовать себя немного лучше.
Но эффект продлится недолго.
В отличие от боли за ребрами. Ему казалось, она тут задержится надоооооолго. Как вечный сердечный приступ.
Вот только, ему следовало знать, что это неизбежно. Женщина работала во Внутренних расследованиях, потому что любила правильные, хорошие поступки. Спать с ним? Влюбиться в него? Не смешите.
— Причина? — рявкнул Джим.
— Конфликт интересов.
— Но почему сейчас? Она должна была знать, что делает все это время.
— Не знаю. И мне все равно.
Хорошо, что его не могли уволить только потому, что она встала не с той ноги, так сказать. Они — два давших согласие взрослых человека, и да, выглядело это плохо, но она поступала правильно, и игра окончена.
Его неминуемо вызовут на ковер в отдел кадров, и он поступит как смелый парень и скажет, что это была его идея. И не соврет: он увязался за ней и был болваном, признавшимся ей в любви.
Тупица. Каким же ослом он был…
Дальше до места назначения они ехали практически в полной тишине, против чего он не возражал. В голове вертелись воспоминания о них с Рэйли, и Век не доверял своему голосу… и не потому, что тот мог сломаться от печали. Прямо сейчас Век вполне мог оторвать кому-нибудь голову.
Когда они были в миле от тюрьмы, Джим остановился в последнем перед колонией городе, и они поменялись местами.
Оказавшись за рулем, Век продолжил ехать и взял на себя роль того, кем был: роль копа.
— Так никто тебя не увидит?
Хотя, он не сомневался, что парень может стать невидимым. Херон несколько дней следил за ним, и лишь инстинкт намекал на неладное.
— Верно.
— Столь же долго как… — Век замолчал, посмотрев на вдруг опустевшее соседнее сиденье. Быстро взглянув в зеркало заднего вида, он обнаружил, что сзади также не было никакого большого упрямого парня.
— Вы когда-нибудь задумывались об ограблении банка? — сухо сказал он.
— Нам не нужны наличные, — ответил Джим с пустующего соседнего сиденья.
— И проблемы, — раздалось сзади.
Век потер лицо, думая, что разговаривая с простым воздухом, будет лучше чувствовать себя сумасшедшим. Но проблема в том, что он всю свою жизнь сталкивался и боролся с этой альтернативной реальностью. Мысль о том, что это происходило на самом деле, а не было плодом больного воображения, не давала покоя, но также помогала оставаться в своем уме.
Хотя… это предполагало, что он не накладывал «Игры разума»[120] на происходящее.
Опять же, его семья страдала склонностью к убийствам, а не шизофренией, а значит, он, в конце концов, все еще в здравом уме.
Какое. Облегчение.
Век позвонил в тюрьму, прежде чем выехать из Колдвелла… не по номеру, что дал его отец, а по общей линии… и представился. До времени посещений еще далеко, но ему оказали любезность в свете его профессии… а также того факта, что через сорок восемь часов его отец окажется в могиле. Несомненно, свою роль сыграло любопытство, насчет чего Век не заблуждался: этот предсмертный визит вмиг окажется везде… в Интернете, на телевидении и радио.
Возможно, он окажется в сети еще до того, как Век вернется в штат Нью-Йорк.
Какая неожиданность.
Притормозив на дорожке, ведущей к стенам тюрьмы, он увидел небольшую армию, собравшуюся по обе стороны от него.
Фаны отца.
Человек сто, если не больше, несмотря на восемь часов вечера, темень и холод. Но они подготовились — фонари, свечи и плакаты против казни… и как только они увидели его машину, то с криками рванули к краям асфальта, гвалт просочился в пикап, хотя они не подобрались близко.
Очевидно, курс гражданского неповиновения прошел не напрасно, вопреки их одежде в стиле «Секс Пистолз»[121] и безумному поведению: никто не заграждал путь и не прикасался к его машине, и Век притормозил лишь для того, чтобы взглянуть на них.
Большая ошибка.
Один из них наклонился к окну со стороны Века и, конечно же, узнал его: парень закричал и начал тыкать в него пальцем, из-за жуткого восторга, озарившего его лицо, Веку хотелось опустить разделявшее их стекло и вбить немного здравого смысла в черепушку сукина сына.
120
Игры разума — биографическая драма Рона Ховарда по одноимённой книге С. Назар, рассказывающей о жизни Джона Форбса Нэша, лауреата Нобелевской премии по экономике. От всемирной известности до греховных глубин — все это познал на своей шкуре Джон Форбс Нэш-младший. Математический гений, он на заре своей карьеры сделал титаническую работу в области теории игр, которая практически перевернула этот раздел математики и практически принесла ему международную известность. Однако буквально в то же время заносчивый и пользующийся успехом у женщин Нэш получает удар, который переворачивает уже его собственную жизнь — врачи ставят ему диагноз «параноидная шизофрения»…
121
Sex Pistols — британская рок-группа, явившаяся наиболее полным воплощением субкультуры панка. Sex Pistols каждым своим поступком, словом, жестом, одеянием несли бескомпромиссные заряды анархии, провокации, остроумия и политики.