— По-другому?..
Марис слегка пожала плечами:
— Не так, как в Нью-Йорке. Это довольно трудно объяснить…
— А твой автор? С ним действительно так сложно иметь дело?
— Сложнее некуда. Он оказался еще упрямее, чем я думала.
— Послушай, ведь у нас есть целая куча авторов, с которыми подписаны договора, — они обеспечат нас книгами на год вперед. Зачем тебе возиться с этим упрямым отшельником?
— Он очень хорошо пишет, Ной. Даже не хорошо, а отлично.
— Но стоит ли он тех усилий, что ты в него вкладываешь?
— От своего проекта я не откажусь!
— Я вовсе не призываю тебя к этому. Просто я забочусь о тебе… и о себе. Если общение с ним так тебя раздражает…
— Не раздражает.
К счастью, Марис не видела лица мужа, иначе бы ей стало ясно, как близко она была к тому, чтобы получить хорошую затрещину за то, что осмелилась его перебить. Выждав, пока его гнев немного уляжется, Ной спросил нарочито ласковым голосом:
— А как зовут этого нового Хемингуэя?
— Я обещала никому не говорить.
— Это он тебя попросил? — Ной удивленно поднял брови. — А тебе не кажется, что это уже просто смешно? Подумаешь, Джеймс Бонд!
— У него есть веская причина. Он — инвалид.
— Как это?
— Честное слово, Ной, я не могу, да и не хочу об этом говорить. Этот человек мне доверяет, и я не могу его предать.
— А ты уверена, что твое высокое мнение о его литературных способностях никак не связано с его инвалидностью?
— Ты имеешь в виду — уж не жалею ли я его?.. — Марис покачала головой. — Нет, Ной, ведь рукопись понравилась мне еще до того, как я встретилась с ним лицом к лицу и узнала о его… обстоятельствах. Конечно, он очень раздражителен и упрям, как большинство людей с ограниченными возможностями, однако это никак не влияет на его талант. И хотя работать с ним очень нелегко, я думаю, мне это будет даже полезно. В последние годы редактор во мне разжирел и обленился — пора заставить его немного напрячься.
— Ну, может быть, немножко разленился, но ни капли не растолстел… — Он ощупал руками ягодицы Марис, привлекая жену к себе. Ной хорошо знал, что она обожает подобные ласки, и ожидал быстрой и бурной реакции, но сегодня эффект оказался куда слабее обычного.
— Это был образ, Ной, метафора… Я говорила не буквально!
— Я понимаю, и все-таки… — Наклонившись, Ной поцеловал жену сначала в щеку, потом в губы. Он хотел убедиться, что Марис не сомневается в его лояльности по отношению к «Мадерли-пресс» и что сегодняшняя ее вспышка вызвана каким-нибудь пустяком — приступом ревности или все тем же предменструальным синдромом.
К его огромному облегчению, Марис ответила на поцелуй. Быть может, она сделала это не с тем жаром, какого Ной ожидал, однако этого хватило, чтобы его сомнения окончательно улеглись.
— Если бы не эти бумажки у меня на столе, — проговорил он, — я бы, пожалуй, запер дверь и устроился с тобой прямо на диване. Увы, финансовая отчетность требует, чтобы я неотложно ею занялся…
— Почему бы тебе не послать финансовую отчетность к черту и не устроиться со мной прямо на ней? — подзадорила его Марис.
Ной снова поцеловал ее, потом решительным движением отстранился:
— Дьявольски соблазнительное предложение, но увы!.. Долг превыше всего.
— Понимаю и поддерживаю, хотя…
— Может, сегодня вечером? После ужина у Дэниэла?
— Договорились. — Марис быстро клюнула его в щеку и взяла плащ и сумочку. — Я сегодня, наверное, задержусь — мне тоже нужно расчистить бумажные завалы, которые скопились на моем столе за это время. Скорее всего, я даже переодеваться не буду — просто не успею.
— Тогда давай поедем к Дэниэлу вместе. Я распоряжусь, чтобы без четверти семь нам подали машину.
— Что ж, в таком случае — до без четверти семь…
В ответ Ной послал Марис воздушный поцелуй. Когда она вышла, он вернулся за стол и тяжело упал в кресло. Он чувствовал себя, как человек, который только что избежал смертельной опасности. К счастью, Марис было довольно легко успокоить, проявив немного внимания и заботы, да и старый добрый метод «распускания рук» пока тоже действовал безотказно. Вместе с тем Ной понимал, что ее резко отрицательное отношение к вопросу о слиянии с «Уорлд Вью» может представлять серьезную проблему.
Сегодня он чуть не попался. Думая об этом, Ной мысленно пожелал Моррису Блюму самой страшной смерти. Несомненно, упомянув в разговоре с Марис об их встрече, этот лысый ублюдок хотел лишний раз напомнить ему, Ною, что назначенный срок неумолимо приближается. Для Морриса это была прекрасная возможность показать, кто является хозяином положения, и он не преминул ею воспользоваться, не подозревая, что Марис абсолютно не в курсе дела.
К счастью, Ной знал, что именно такие непредвиденные случайности способны погубить любое дело, как попавшая в подшипник крошечная песчинка способна вывести из строя огромный механизм. Именно поэтому он заранее позаботился о том, чтобы застраховаться от любых неожиданностей, и заблаговременно рассказал тестю о встрече с представителями «Уорлд Вью». И когда то, чего Ной так боялся, случилось, его невиновность подтвердил не кто иной, как сам Дэниэл. Таким образом ему удалось убить сразу двух зайцев: успокоить Марис и завоевать еще большее доверие старика.
Да, Мадерли были совсем не глупы, но до него им было далеко. Выстраивая свой план, он предусмотрел все, не оставив случайности ни одной лазейки. А терпения, осторожности, решимости Ною было не занимать. Он привык полагаться на свой разум, инстинкты и интуицию, но самым главным его ресурсом было знание человеческой природы. Манипулировать окружающими, заставить их плясать под свою дудку было очень легко — для этого достаточно было просто знать, что тот или иной человек любит или не любит, чего боится, что скрывает, чем дорожит.
А у Ноя был к этому настоящий талант. В последний раз он опробовал его на Говарде Бэнкрофте и преуспел. Впрочем, свои способности он развил и отточил задолго до того, как узнал о существовании этого жалкого еврейчика. Многие, очень многие люди выполняли его желания и капризы в полной уверенности, что следуют своим собственным желаниям и решениям.
Телефон на его столе зазвонил. Ной взял трубку и услышал голос секретарши:
— Простите, мистер Рид, я знаю — вы велели ни с кем вас не соединять, но мисс Надя Шуллер звонила уже шесть раз. Она утверждает, что у нее к вам срочное дело…
— Хорошо, я с ней поговорю, — ответил Ной и нажал кнопку селектора каналов. — Привет, Надя! — сказал он самым беззаботным тоном. — Ну, как прошел твой обед с Марис? Вкусно поели?
Поначалу Ки-Уэст не вызвал у Тодда никаких чувств, кроме жгучего разочарования.
О том, чтобы перебраться сюда, они с Рурком мечтали почти год, и Тодд уже давно не мог ни думать, ни говорить ни о чем другом. Он буквально считал дни, оставшиеся до выпускных экзаменов, и с трудом мог сосредоточиться на повседневных вопросах и проблемах, не имевших отношения к переезду. Сердцем, разумом, душой он давно находился в вожделенной Флориде.
Но теперь, когда его заветная мечта осуществилась, Тодд не испытывал ни восторга, ни даже душевного подъема. Скорее напротив, он чувствовал себя подавленным и опустошенным.
Когда Тодд впервые увидел этот заштатный городок, он невольно подумал, что его можно сравнить с вышедшей в тираж потаскухой. Неряшливый, замусоренный, кричаще вульгарный, он выглядел усталым и больным и действительно напоминал не изысканную куртизанку, чья внешность и жесты исполнены тонкой чувственности, а пожилую шлюху, которая, выставив напоказ не первой свежести товарец, пристает к прохожим на оживленной улице. Все претензии на роскошь и романтическое очарование не могли обмануть Тодда. Ки-Уэст оказался совершенно заурядным населенным пунктом, каких по всей Америке — десятки и сотни тысячей был явно не способен предложить ему ничего, кроме стандартного набора дешевых (отнюдь не в смысле цены) удовольствий, начиная от теплого пива и катания на «русских горках» и заканчивая плохо очищенным героином и контрабандным кубинским ромом, который, по слухам, изготавливали прямо в городе.
Тодд и Рурк планировали отправиться в Ки-Уэст сразу после выпускных экзаменов. Их вещи были давно упакованы, и единственное, что оставалось сделать приятелям, было вернуть взятые напрокат мантии и шапочки, в которых они ходили на церемонию вручения дипломов.
Ехать они собирались каждый в своем автомобиле. Обе машины были уже довольно заслуженными, однако в том, что до Флориды они как-нибудь дотянут, приятели не сомневались. Рурк и Тодд даже договорились о том, где они остановятся и бросят монетку, чтобы жребий решил, кому достанется право первым выехать на Дюваль-стрит[7], но неожиданное вмешательство судьбы изменило их планы. Тодду пришлось задержаться по семейным обстоятельствам. Рурк великодушно предложил дождаться приятеля, однако, посовещавшись, они решили, что будет лучше, если он отправится вперед и подыщет подходящее жилье.
7
Дюваль-стрит — название шоссе, на которое путешественники попадают при пересечении границы штата Флорида