Однако, а какие наши альтернативы, если не брать во внимание план пилить через половину Фиола к Сатарис? Полыхающий Хашанапур слегка намекает на то, что даже в этой юдоли скорби и продажной любви нас были не готовы встречать. Даже без чепчиков и букетов. А вот на Агабахабаре был большущий шанс купить «плащи анонимности», что сразу бы избавило нашу дружную команду от львиной части проблем…
Остается только один вопрос…
Сократив рывком расстояние до опешившей Матильды, я изъял у нее кошкодевочку, подняв затем это создание с трудной судьбой на уровень своих глаз. А затем зубасто улыбнулся, попутно задав вопрос:
— Что тебе туда хочется, это мне понятно. Конкурсы там, вся фигня… А вот зачем тебе, милая Мимика, туда хочется вместе с нами?
— Мач, ну что ты…, — попыталась внести свое слово Шлиппенхофф.
— Цыц, — внушительно прервал я целительницу, — Слушаем нашу певчую кошку. Спой светик, не стыдись. На кой шиш мы тебе там? Ну-ка колись!
Мимика прижала уши к голове, сделав большие жалобные глаза, а затем, отведя эти самые глаза в сторону, неубедительно пискнула:
— Вы мои лучшие друзья! Семья! Ближе вас у меня никого нет! Я хотела, чтобы вы были свидетелями… того… как я завоюю первое место…
— Знаешь, — доверительно сказал я ей, — Пусть и скажу это с опозданием на тридцать четыре года, но… время топить котят!
А затем понёс на корму, пока кошкодевочка пыталась усвоить новость под заполошные крики блондинки. Разумеется, я не собирался топить Мимику на полном серьезе, но вот бросить в набежавшую волну, которая в чрезвычайно популярной гавани этого прекрасного горящего города буквально пестрит различной гадостью биологического и не очень происхождения? С удовольствием!
Вздетая над моей головой в режиме броска бардесса оценила перспективы тех полужидких говн, куда именно её сейчас отпустят (метнут) на волю, после чего взвыла не хуже сирены:
— Не надооооо!!! По-мо-ги-теееее!!
— Матильда, не мешай целиться! — шипел тем временем я, пытаясь движениями таза и груди сбросить с себя вцепившуюся в тело блондинку, пытающуюся залезть повыше в целях спасения кошкодевочек.
— Мач, не делай этого! — отчаянно пыхтела жрица, скребя ногтями по нагруднику, — Ты же не такой!!
— Нам врут! — торжественно провозглашал я, выцеливая наиболее жирную кучу отходов, бултыхающуюся на поверхности грязнющей воды, — В лицо врут! Не я такой, она такая!
— Нееееееет!!
— Целься подальше, капитан! — советовал Веритас, — Не хочу, чтобы эта дрянь брызнула мне выше ватерлинии!
От этих слов Мимика окончательно взвыла дурниной, а затем, извернувшись, вцепилась мне в наручи мертвой хваткой, не прекращая оглашать окрестности уже довольно бодро горящего города паническими воплями. Тами и Саяка, тащившие откуда-то сундук, остановились прямо у корабля, начав делать ставки. Это раздражало. Спереди об меня грудью бьется Матильда, на руках пищит Мимика, под ногами носится, радостно пища, Виталик, а гад Веритас всё усугубляет комментариями… и как тут сохранить присутствие духа?!
— Правду?! — страшно зарычал я, потрясая кошкодевочкой, — Ничего кроме правды!
— Маааач! Она спасла нас от Тадариииис! — прохныкала не расслышавшая меня Матильда.
— Мы вляпались в ту блондинку, блондинка, лишь потому что помогали вот этой вечно орущей кошке добыть себе сладкий голосок! По твоему попустительству, кстати!
— Ты жесток и холоден, Мач!
— Мне страшно! — наконец-то заорала едва не отцепившаяся от моего взмаха бардесса, — Я боюсь туда одна! Меня многие знают в лицо! Барды, менестрели, певцыыыыыыы!!! Они все хотят меня убииииить!
— Мы должны ей помочь!
— Опять «должны»?! А ну-ка искупайтесь-ка обе!!
— НЕЕЕТ!! (хором, изо всех сил цепляясь за меня)
Внезапно я прекратил. Вот просто взял и прекратил. А почему бы и не прекратить?!
— Девочки, — страшным шепотом спросил я Матильду и Мимику, — Хотите секрет?
— Да…, - плаксиво, но с любопытством ответила блондинка, даже не думая разжимать пальцы с нагрудника.
— Так вот, мой секрет в том…, - сделал я загадочную паузу, — …что танки грязи не боятся!
Ну а затем, под дружный и оглушающий визг, завалился за борт Веритаса!