С одной стороны, мне правда было интересно узнать, почему старший мастер выбрал такой нетривиальный способ. С другой стороны, я пытался понять, как мне самому-то теперь выйти сухим из воды.
— Честно скажу, хочешь? — вздохнул Серёга. — Тут у меня бывшая работает на проходной, сегодня её смена, и я как-то не хотел, чтобы она обиделась… ну, понимаешь ли, чувства собственничества у неё осталось, а я её всё-таки до сих пор уважаю и не хочу, чтобы она расстраивалась.
— Где-где она работает? — я поймал себя на мысли, что кроме рабочих моментов о Сергее толком ничего не знаю.
А у него, оказывается, бывшая жена работает на заводе, он человек разведённый и больше того — готов на новые отношения.
— Да прямо на проходной и работает. Вот ты сегодня проходил и пропуск показывал, так вот показывал ты его ей, — пояснил он.
Я смутно припомнил, что на проходной этой территории действительно сидела женщина, но именно женщина, не девушка. Впрочем, ничего удивительного, старшему мастеру тоже не двадцать, а под сорок.
Я попросил Серёгу описать, как выглядит объект его вожделения. Из головы не выходила почему-то мысль, что ему могла понравиться моя жена. И, положа руку на сердце, мне эта мысль не особо нравилась, особенно после недавних событий.
— Да я тебе что, Шолохов — описывать? Ну, девчонка такая, небольшого роста, миленькая, глаза ещё такие добрые — и он в общих чертах описал мне свою избранницу.
Вот блин, один в один Любу описал!
Хотя, если так подумать, то половина швей попадала под такое описание. Рассказав свою легенду, Серёга начал расспрашивать меня.
— А ты-то как здесь оказался? — спросил он.
— Услышал собачий лай и решил посмотреть, что тут происходит, а об этой дыре я знаю, — на ходу сочинил я, хотя на самом деле не припомнил бы, что собаки лаяли.
— Кто ж о ней не знает, — хмыкнул Сергей. — Ясно, но будем считать, что мне повезло, что ты оказался рядом!
— Да, собаки чужаков не особо жалуют, — я посмотрел на пёсиков, доедающих колбасу.
— Хорошо, что ты не с пустыми руками шел! Буду должен тебе колбасу!
Я кивнул, подтверждая, что расчёт принят. Хорошо, что Сергей не стал спрашивать про то, откуда колбаса взялась, это был бы крайне неприятный вопрос. Не буду же я говорить, что ношу с собой в газетке кусочки докторской.
— Что теперь думаешь делать? — спросил я, видел, как старший мастер с озадаченным выражением лица рассматривает порванные на лепестки хризантемы.
— Похоже, что буду ждать следующего раза, в этот раз, видимо, не суждено мне с ней познакомиться, — вздохнул он, а потом перевёл на меня взгляд с хитринкой. — Только ты это, Егор, никому ни слова, что мы тут виделись!
— Конечно, держу рот на замке, — я провёл пальцами по губам, показывая, что закрываю невидимую молнию.
— А то, сам понимаешь, ситуация, скажем так… не та, в которой я бы хотел оказываться.
— Ну ты следующий раз вместо того, чтобы в дырах заборных лазить, лучше дождись, пока она с проходной выйдет. Может, заодно до дома проводишь, в кафе пригласишь, не будешь же ты с ней по заводу гулять.
— Да я, пожалуй, так и сделаю, просто… — он замялся в очередной раз. — Короче, ты прав, Егор!
— Ну всё тогда, бывай, герой-любовник! А я ещё думаю, почему ты решил сегодня не задерживаться…
— Ой, ну всё, не заводи старую шарманку. Завтра на работу выйду, в субботу, хотя, — Серёга критическим взглядом посмотрел на себя и свой измазанный в грязи после встречи с животными костюм. — Видимо, я далеко не уйду от родного цеха, теперь надо всё это дело застирать, не буду же я по улице идти в таком виде.
— Тоже верно.
— Ладно, Егор, спасибо, что мимо не прошел.
— Всегда пожалуйста. Ты давай, ускоряйся, — я показал на собачек, уже доевших колбасу, и подмигнул старшему мастеру. — А то, может, они тебе припомнят, как ты их хотел отходить цветами.
Сергей развёл руками немного разочарованно, похватал упавшие цветы, вернее, то, что от них осталось, и пошёл в цех.
Перед тем, как скрыться за поворотом, он обернулся и повторил мой жест, проведя пальцами по рту, словно застёгивая змейку.
— Егор, ни слова никому!
— Помню, — я показал ему в ответ большой палец.
Дождавшись, когда он уйдёт, я бросился, наконец, обратно к электрику.
— Все, вылезай!
До смерти перепуганный старик трясся, как кленовый лист на ветру.
— Пропали, заметили? — начал нервничать он. — Всё, отбой операции?
— Да ладно тебе, не драматизируй, все нормально, — я в двух словах рассказал бледному как мел электрику, что произошло.
— Господи, жуть какая, он точно ничего никому не скажет?