Благо в цеху царила тьма, и я спрятался за металлическим щитом, потянув за собой и Генку.
— Сиди, не двигайся и звуков не издавай, — предупредил я.
Электрик уже за щитом продолжил засовывать пузырёк с корвалолом в рюкзак. Руки у него тряслись, так что пузырёк упал на пол и покатился прямо к верстаку Вани.
— Вот с-сука…
Электрик выругался сквозь стиснутые зубы и собрался идти за пузырьком, но я удержал его за плечо.
— Тихо! Куда ты лезешь!
— Так увидит!
— Пусть лучше увидит пузырёк, чем тебя.
Ваня подбрасывая ключи от своего ящика, подошел к верстаку. Открыл ящик и достал оттуда небольшую чекушку самогонки.
— Мужики, вон что у меня есть! — сообщил он другим работягам, поджидавшим его в проходе корпуса.
— Давай неси, попробуем, а то ты так свою самогонку расхвалил, что слюнки текут.
Иван сунул чекушку под мышку, закрыл ящик, и я уже собирался выдыхать, потому что сидел все это время затаив дыхание, но не тут-то было. Ваня наступил на пузырёк с корвалолом, стекло треснуло, и остатки корвалола растеклись по полу.
— Ешки-матрешки! — слесарь посмотрел под ноги. — Это ещё что такое?
— Чего ты там застрял?
— Да ничего, откуда-то пузырёк непонятный взялся, — он втянул ноздрями воздух. — Корвалол!
Раздался хохот, гулко отдававшийся в этих стенах. Все дружно предположили, что корвалол обронила уборщица.
— В уголок подмети осколки, потом она сама уберет, — последовал совет рабочих.
Ваня так и сделал, сгребя стекло ботинком, и ушел. Мужики направились в курилку. Мы дождались, пока они вернутся. Вот лопнула дверь в комнату мастеров, и музыка стала играть тише.
— Теперь идём, — сказал я.
Мы вышли из-за металлического щита, подошли к трансформаторной будке. Выводить ее из строя было решено самым банальным способом. Неподалёку от будки стояло ведро с эмульсией. Трансформатор был выключен, поэтому сперва его следовало включить. Стоило провернуть тумблер, как в проходах тут же загорелся свет потолочных ламп.
— Вот говори не говори, никто все равно не выключает нормально свет!
— Давай уже быстрее, — я вырвал у электрика ведро и собрался опрокинуть его на трансформатор, когда со спины послышался голос:
— Мужики, а хрена ли вы делаете⁈
Ведро застыло в моих руках занесенным перед открытой трансформаторной будкой.
Глава 5
Я обернулся и увидел огромного мужика в клетчатой рубашке на выпуск, натянутой на пузо, как на барабан, и в брюках с закатанными штанинами. Мужика заметно пошатывало, и у него был красный нос, как у Деда Мороза. Мужик был колоритный, из тех, что сразу запоминаются, да и я без этого его прекрасно знал. Передо мной стоял заместитель начальника моего родного цеха — Леонид Иванович Казько, среди рабочих более известный, как Лёня Шифоньер. Лёня был толковым специалистом с единственным, но заметным недостатком — если он пил, то так, чтобы на ногах не стоять. Вот и сейчас Лёня успел хорошенько набраться, он держал в одной руке стопку, а в другой — начатую бутылку водки.
— Ба! Знакомые все лица, — выдал он, внимательно глядя на нас. — Вы нахрена ведро-то с эмульсией схватили?
Электрик перепугался, открыл рот и пытался что-то выдать в ответ, а заодно понять, что делать дальше. Толку от такого компаньона — по минимуму. Пришлось брать инициативу в свои руки. Я показал жестом, чтобы электрик быстро куда-нибудь свалил, и дважды повторять не пришлось. Сам я развернулся к Лене Шифоньеру и приветственно развёл руками.
— Лёня, здорово, как оно?
— Да ничего так, пойдёт, — ответил он и посмотрел на меня чуточку внимательнее. Чего он меня разглядывает, стало понятно с его следующей фразой: — Погоди, я сначала думал, что тебя знаю, ик, а имя че-то не могу вспомнить!
Лёня защелкал пальцами, пытаясь вспомнить, кто же я. Судя по тому, как он хмурил брови, сделать у него этого не получалось. И не получится, нельзя вспомнить имя человека, которого видишь в первый раз. Но завод в этом плане — штука уникальная, людей здесь работает настолько много, что всех и не запомнишь. Этим я решил воспользоваться.
— Димка меня назовут, — я не стал раскрывать своего настоящего имени. — Ты че, не помнишь?
Лёня потёр пальцами лоб, силясь вспомнить.
— А, погоди-ка, я тебя вспомнил, кажись! — наконец, выдал он и ткнул в меня указательным пальцем. — Точно, Димка с двадцать пятого цеха!
— Ага, он самый! — не растерялся я.
— Корешок твой где?
— Отошел, это Саня, тоже с моего цеха, ну, ты знаешь.