Попов (весь красный, ведёт за собой делегацию единомышленников): Ах, чеченские перепонки! Куда смотрит руководство нашего предприятия?
Рабочие (хором): В бездну!
Шатура облизывается.
Шатура (рабочим): Покажите, чего вы достигли на молекулярном этаже.
Рабочие ложатся на плазморез. Оператор поправляет каждое жертвенное тело, затем выставляет параметры, согласно технологической карточке. Рабочие смеются. Оператор запускает плазморез, вырезая из рабочих профиль ведущего инженера Шатуры.
Шатура: Применяйте разводной ключ, когда у вас случается раздвоение. Иначе вот тяк и ляжете, как сотоварищи. Ты меня понял?
Рабочий: Чего орешь.
Шатура (приподнялся): Дайте мне разводной ключ.
Шатура размахивает цепью с крюком, пытаясь поймать обидчика. Наконец, рабочий схвачен.
Шатура (оператору): Теперь положите образец и вырежьте мне сосисочный гель.
Оператор повторяет свои привычные действия и убивает невинное создание во имя власти.
Шатура (пожевывает): Да, есть в стране ещё люди. Приступаем к проявлению.
Рабочие начинают свой привычный день. Кто-то уже валяется в своей привычной позе, а кто-то зачинает с товарищем будущую жизнь.
Шатура (сварщику): Многоуважаемый, вы своё педиаторство прекратите. Как написано в документе, так и варитесь.
Сварщик: Может мне ещё раздеться?
Шатура: Нагло и необдуманно. (Выжигает глаза совестливому работнику.) Нет, надо что-то менять. Надо придумать, как дать предприятию движение впредь.
Попов: Вперед, Михаил Олегович, а не...
Шатура: А вы перестаньте перечить руководству! Дайте мне быстро план развития человечества и убирайтесь!
Попов (дождится): Есть.
Шатура: Нет, нет, всё не так. Я всё поменяю. Ко мне заказчик придёт, принесёт на платке чистое яблоко. Что это, спрошу я его. Это твоё будущее, гениальный полководец. Раскрой, раскрой мне моё будущее, умолять я буду его. А заказчик смолчит и исчезнет, потому что я тут с вами как картонка разглагольствую!
Коридоры кипящего завода.
Пименовка: Мне только спросить.
Тётя Фруся (кормящая грудью и извивающаяся басом): Обед.
Пименовка: Мне только спросить.
Тёта Муся (ещё более низким басом): Обед!
Люденковский: Я негр.
Пименовка: Мне. Только. Спросить.
Тёти Туси (орут как березка): Обед!!!
Пименовка: Мне только спросить и всё, я просто хочу спроси...
Тёти не выдержав, достаю свои топоры с волосищами испод юбок и зарубают юного инженеришку. Помните, студенты: быть инженером - дело фатальное и могильное, но при этом влажное и волосяное. Возле трупа Пименовки появляется невзрачный Бузанулькин - только окончивший учебу студент.
Бузанулькин (умершей Пименовке): Я человечек маленький. Новенький. С виду похож на членистое. В связи с этим вопрос - где находится дверь всемогущего?
Труп Пименовки: Товарищ, вам рано беседовать с мертвыми.
Смывающие кровь басовские Тёти указывают путь Бузанулькину - к черту, к черту навсегда. В это время в главном здании собираются люди для бесед с руководителем Шатурой.
Голодов: Нет, нет, мы уже достигли своего баллистического предела.
Голодов достаёт бутылочку водочки и черный хлеб с зелеными кружочками.
Голодов: У меня сынка растет. (Тяпает.) Я бы хотел потолще, пусть она наверняка держит!
Лобнов (толпе): А мы всё тянем, тянем, а повеситься не можем.
Зубцова: Ну как говорится, век живи - век душись.
Лобнов: А ещё добавляют:
Люденковский: Я негр.
Попов (в раздумье): Человек без смерти опошляется и хулиганить начинает. Нам нужно научить людей прощаться с жизнями - тогда-то мы и поднимемся.
Бузанулькин (преодолев рабовитость): Если бы прекратили рожаться, я бы тогда не вылупился и умнее стал.
Вся толпа собравшихся молча осматривает новенького.
Бутылов (вбегает и шлёпается): Да я индентор в тисках размягчил!
Голодов: А он что?
Бутылов: Вылезти, говорит, очень хочется - господу богу молитву повыть.
Шатура (резко появляется в виде конфет): Помилуйте, господин здесь только я.
Толпа начинает выписывать горловые стежки.
Шатура: Скоту говорят: "Ну!", а говорю вам - пройдёмте в моё обиталище.
Рабочие, специалисты и руководители предприятия рассаживаются по аудитории.
Федор: Это моё место.
Василий: Простите, но вы ошиблись, здесь всегда я присаживался.
Шапок (Федору): А вам не кажется, что ваше место возле (икает) Наташи?
Федор: Во истину, во истину присесе!
Все мужчины, владеющие продолговатостью, рассматривают красавицу Черемковскую. Неудивительно, ведь она единственная, у кого есть писк.
Шатура (Черемковской): Что же вы глазками стреляете. Вы мне так всю живость посечете, а мне ещё на них ребенку спину выздоравливать. (Поменял голос.) Коллеги. Как вы знаете, человек я каннибалический.
Из зала доносится "Что вы сказали?"
Шатура (откашливается): Коллеги. Человек я крайне интересный. (Достает очки.) Я осмотрел все углы нашего всеобъемлющего могущества и понял одно: родина нас позабыла. Мы не нуждаемся больше ни в чем, кроме самих себя. Здесь, на отшибе вселенной, мы коротаем с вами оставшиеся наши дни - так сделаем же их божьей краской! Я прошу каждого высказаться о будущем нашем устройстве, о том, чем мы могли бы заниматься и как выйти на высочайший уровень современного предприятия. (Чешет бороду.) Мне нужны интересные, острые, удивительные идеи, могущие изменить ход космического обморожения. Итак. (Осматривает наспех толпу.) Заслушаем первого идиота. (Засовывает свои очки прямо себе в рот, где и продолжает играть ими.)
Голодов (нарезается тесьмой): Я, сотоварищи, мать видел один только раз. Она взяла мою еду и опрокинула под стол. Я открыл бутылку шампанского и захлебнулся в образовавшейся пене людского самообмана. Сейчас я вам продемонстрирую, что необходимо сделать, чтобы нашему предприятию стать конкурентоспособным.
Голодов достает из штанов две свёклы и демонстративно нарезает их на дольки. Пытаясь их восстановить, он сшивает все размякшие части и в итоге получает маленького мальчика, который становится голодным.
Свекольный сорванец: Я только что появился. Единственное, что я понял во всей нашей овощной жизни, так это то, что нужно всеми силами насиловать своих близких.
Попов: Да, это новая мысль.
Собравшиеся предлагают расположиться великим женщинам нашего столетия - Люберцовской, Сальцовской, Зубцовой и Шапок. Все милые женщины готовы отдаться первому рабочему порыву.
Шатура (застегиваясь): Это весьма трогательное (чешется) предложение. Заслушаем же следующего идиота.
Флорцов (растягивается пением): Что та-кое не-бе-са?
Это мер-твы-е ле-са.
Шатура (наливается с головки): Товарищи, давайте вместе споем нашу любимую производственную тунцу.
Вся аудитория встает с мест.