На другой день рано утром Фофанова купила несколько газет, добыла ситного и, вернувшись домой, приготовила завтрак.
Владимир Ильич и Надежда Константиновна в столовую вошли вместе. Крупская, улыбаясь, сказала:
— А теперь знакомьтесь по-настоящему. Это Владимир Ильич.
Ленин был без усов, в седом парике. Пожимая руку, он шутливо поправил Надежду Константиновну:
— Вот и неверно. Вовсе не Владимир Ильич, а рабочий Сестрорецкого завода Константин Петрович Иванов. Прошу запомнить и по-иному не называть.
За завтраком Фофанова спросила: как Ильич привык питаться, какие будут требования?
— Никаких! — ответил он. — Ем, что дадут.
Позавтракав, Владимир Ильич заинтересовался расположением квартиры и соседями.
Квартира Фофановой находилась на четвертом этаже, выше был чердак. Слева и справа жили довольно скромные люди, но в одной семье, этажом ниже, был шестнадцатилетний парень, который нигде не учился, связался с такими же шалопаями и часто бездельничал дома. Днем, когда все на работе, он мог расслышать, что у Фофановой кто-то ходит.
— Тебе, Володя, придется отвыкать от привычки расхаживать из угла в угол, — сказала Надежда Константиновна. — К тому же при этом ты любишь бубнить какой-нибудь мотив, а тут нельзя. И ботинок не надевай — нижние соседи шаги услышат.
В окно виднелась высокая насыпь железной дороги, небольшой пруд в низине, клетки птичьего питомника и осыпающиеся деревья старого парка.
Ильич вышел на балкон и посмотрел, где проходят водосточные трубы. Ближняя была у левого окна в столовой.
— Это окно, прошу вас, не замазывайте на зиму, — попросил он Фофанову. — Черного хода у вас нет, а мне, может быть, придется разок спуститься и не по парадной лестнице. Кстати, нельзя ли в заборе раздвинуть две доски, устроить лаз? Там, кажется, птичий питомник?
— Да, держат каких-то особых гусей и породистых кур.
— Значит, удирать придется под гусиный гогот? Ничего, они и нас предупредят, если шпики вздумают окружить.
Тут же они условились: дверей по звонку не открывать, а делать это только после условленного стука.
Надежда Константиновна, чтобы не навести шпиков на след, продолжала жить на Петроградской стороне. Кроме нее условленный стук в квартиру Фофановой знали только сестра Ильича Мария и Эйно Рахья.
Днем хозяйка квартиры уходила на работу в издательство и не возвращалась до вечера. Весь день Ильич был в одиночестве. Он ходил по квартире в мягких тапочках, сам на примусе подогревал суп, жарил яичницу, колбасу, кипятил воду и старался как можно меньше производить шума.
На свежем воздухе ему удавалось бывать только по вечерам. В темноте он выходил на балкончик, прижимался к стенке и, дыша полной грудью, всматривался в манящие огни железной дороги, вслушивался в неумолчный шум города.
• Порой с большой высоты доносились голоса птиц, летевших на юг. Им отзывались на зов гуси, находившиеся в питомнике. В такие минуты хотелось спуститься вниз, пройтись по рабочей окраине, выйти к Неве и побывать в центре города. Но он сдерживал себя. Глупо было бы в столь важный для революции момент попасть в руки ищеек Керенского.
Квартиру Фофановой Владимир Ильич покидал только для очень важных встреч. Ходил не один, а с Эйно Рахьей, которого партия обязала охранять Ленина.
На десятое октября было Назначено тайное заседание Центрального Комитета. Вечером за Владимиром Ильичем зашел молчаливый Эйно и они вместе отправились по окраинным улицам к речке Кар. повке. Там на набережной, в доме против женского монастыря, находилась конспиративная квартира, подготовленная Яковом Свердловым.
Приходивших встречала хозяйка квартиры — большевичка Суханова — и, удостоверившись, что это свои, пропускал в комнату с занавешенными окнами.
Некоторые члены Центрального Комитета впервые после июльских дней видели Владимира Ильича, безбородого, в седеньком парике. На радостях они крепко жали ему руку.
Каменев тоже кинулся было приветствовать Ленина, но осекся. Владимир Ильич был сух с ним. Не ответив на его вопрос о здоровье, он повернулся к Свердлову и, пожимая тому руку, не без укоризны спросил:
— Яков Михайлович, что ж это вы, а?.. Уничтожили копии моих писем.
— Каюсь, Владимир Ильич, чрезмерно дисциплинирован… выполнял решение большинства, хотя голосовал против, — ответил Свердлов, глядя сквозь пенсне прямо в глаза. Отведя Ильича к окну и несколько понизив голос, он добавил: — По секрету могу сообщить: с содержанием ваших писем все же знакомы крупнейшие организации. И подготовка к восстанию идет…