— Скоротечная чахотка. Надо бы в больницу отправить, но боюсь — не примут. Готовьтесь ко всему…
Тетя Феня забежала к Алешиным узнать, почему Катя не явилась на завод. Видя, в каком бедственном положении находятся жители подвала, она сказала:
— Сейчас же одевайтесь, и пойдем в исполком. Не уйдем от председателя, пока новой квартиры не даст. Правда, лучше было бы иметь что-либо на примете. В вашем доме есть пустующие квартиры? — спросила она у дворничихи.
— На пятом этаже вроде бы две комнаты освободились, — стала вспоминать она. — Да вот в приставской никто не живет. Как заваруха началась, так он ночью вместе со своей рыжей крикуньей удрал. Запасной ключ от его квартиры у хозяина дома.
— Какой это пристав? Урсаков? — поинтересовалась тетя Феня. И, узнав, что это действительно он, решительно заявила: — Собака из собак. Он теперь и носа сюда не сунет, знает, что ему голову оторвут. Пошли в исполком, я им сейчас скажу все, что думаю. Люди помирают в затопленном подвале, а рядом сухие квартиры пустуют. Безобразие!
В исполком с ней пошли бабушка и жена водопроводчика. Получив ордер на квартиру, они в тот же вечер явились к хозяину дома — краснощекому и тучному торговцу скобяными изделиями. Взглянув на ордер, домовладелец обозлился и наотрез отказался выдать ключи.
— Для меня ваш исполком не указ, — сказал он. — Ишь чего вздумали: в самую дорогую квартиру! А кто за вас платить будет? Исполком, что ли? Даже если и заплатите, не пущу. Вы за неделю изгадите.
— Лучше добровольно впустите, а то сами откроем, — предупредила тетя Феня.
— Попробуйте только! За разбой — я вас в суд, — пригрозил домовладелец.
Его решительность испугала женщин. Катина мать сразу пошла на попятную.
— Ну его, брюхатого, к лешему, — сказала она. — С ним лучше не связываться. Он нам потом и в подвале не даст жить.
— Может, попросим комнатенку наверху? — предложила жена водопроводчика. — Нам бы только ребят в сухое место, а сами мы тут как-нибудь. Все равно стирать придется, не с голоду же подыхать.
— Эх вы, рабское племя! — обозлилась на них тетя Феня. — Привыкли пресмыкаться перед толстосумом. Я бы нарочно в лучшей квартире жила. Не обеднеет он от этого. Сколько ваших родичей на него работало? Пусть теперь расплачивается.
Но женщины все же не решились наперекор хозяину переехать в пустую квартиру.
Первомайский день выдался сухим, ясным и солнечным, а в подвале вода не убывала.
Катя попросила открыть форточку и лежа вслушивалась в то, что творится на улице. Когда издалека стали доноситься песни, неясный гомон большой толпы и музыка, девушка попыталась встать. Но от резкого движения в глазах у нее потемнело и от слабости подкосились ноги. Пришлось опять лечь и укрыться одеялом.
Под вечер в окно кто-то постучал. Прислушавшись к голосам за окном, Катя поняла, что пришли ребята с Наташей. Она позвала мать и попросила:
— Скажи им: ко мне нельзя… болезнь заразная.
Девушке не хотелось, чтобы Вася Кокорев увидел ее такой беспомощной, да еще в этой полутемной, нищенской комнате, залитой водой. Но ни подругу, ни юношей разговоры о заразной болезни не запугали, они все спустились в подвал, положили на табуретку у изголовья букетик подснежников и кулек яблок.
— Ух, какая тут сырость! — заметила Наташа. — В этой холодине ты никогда не поправишься. Надо обязательно переменить комнату.
— Я бы рада, да вот наши боятся.
И Катя рассказала о полученном ордере.
— Если твои родичи не желают переезжать, — сказала Наташа, — так мы без них тебя переселим. Правда, ребята?
— Правда, — ответили юноши.
Они попросили собрать все старые ключи, какие были в доме, взяли из ящика водопроводчика молоток, долото, напильник и пошли с малолетней Ксюшей на второй этаж.
У дверей приставской квартиры путиловцы стали примерять все принесенные ключи. Один из них им показался подходящим. Они слегка подпилили его бородку, вставили в замочную скважину… и ключ легко повернулся.
— И взламывать не надо, — обрадовался Кокорев. — Сбегай, Ксюша, за своими.
На второй этаж пришли бабушка, дворничиха и Наташа. Включив электрический свет, они начали осматривать комнаты.
Квартира была большой и хорошо обставленной. В приставском кабинете на стене висел ковер, увешанный охотничьими ружьями и кинжалами. На полу у оттоманки лежала лохматая медвежья шкура, а на столе стоял бронзовый рыцарь, державший в руке высоко поднятую лампу.
— Вот бы нам, Вася, с тобой такую комнату! — сказал Дема. — Никакой хозяин отсюда бы не выгнал. Жаль только, что далеко на работу ходить.