Я не заметила, как стала прислушиваться к разговору девушек-блондинок.
- ...кошмар какой-то, - сказала платиновая. По ее интонации сложно было поверить в то, что она так уж чем-то напугана. Скорее она была просто возмущена. - Я даже не знала, как себя вести, когда все закончилось.
- Ты собираешься предъявить претензию? - без интереса спросила пшеничная. - Посоветовать тебе хорошего адвоката?
Платиновая пожала плечами.
- Даже не знаю. Строго говоря, никаких нарушений договора не было.
- Но ты ведь осталась недовольна.
- Это да... Но разве можно быть довольной, когда с тобой так обращаются? - девушка оживилась, явно радуясь возможности в который раз вернуться к своей обиде. - Представь себе: темная комната. Абсолютно темная, только лампа на каком-то столе, да и та светит мне в лицо. Я сижу на стуле привязанная. Привязанная крепко, не в шутку. Даже лодыжки к ножкам стула привязаны. Вокруг в темноте что-то копошится, переговаривается, зубами клацает, жует что-то, да вода как будто бы журчит где-то поблизости - но это все известные приемы. Я оглядываюсь по сторонам, и тут замечаю, что на мне мое красное платье - помнишь, то самое, которое я на прошлой неделе купила? Шикарное такое... Вот тут я заподозрила что-то неладное, - она сделала крошечный глоток кофе и тут же запила его минералкой. - Потом послышался скрип ужасный и шаги и появился здоровенный такой мужичина. Живот огромный, физиономия обрюзгшая, небритая, руки волосатые, сам в синей мятой робе и сером фартуке с пятнами. Отвратительный до невозможности. Идет, поглядывает на меня - меня хоть лампа и слепит, но я его вижу. А за собой он тащит тележку с медицинскими инструментами.
Она замолчала, и ее собеседница спросила:
- И что было дальше?
Не то чтобы ей было совсем не интересно... Как мне казалось, спросила она больше из вежливости.
- А дальше этот жлоб берет скальпель, встает около меня на колени и начинает резать платье! В лоскуты! Разрезает и вытаскивает его из-под веревок по кусочкам! Представляешь? А я ведь месяц себе платье искала, а когда это увидела, сразу поняла - мое! То, что надо!
Пшеничная покачала головой и тоже пригубила кофе.
- А потом он аккуратно вспорол мне живот и принялся доставать внутренние органы. Он их мыл в ванночке, протирал тряпкой и раскладывал по мисочкам на тележке прямо передо мной.
Пшеничная поморщилась.
- Тоже предсказуемо. Больно было?
Платиновая вздохнула.
- Да дело не в этом. Я же в заказе прописала, что хочу стресс снять - чтобы больно было, и страшно, и хотелось, чтобы все просто прекратилось. Но я думала, что все будет...
- Сексуально? - догадалась пшеничная и рассмеялась. - Тогда тебе это и надо было в заказе писать!
Ее собеседница потупилась.
- Я знаю. Но я думала, что они догадаются...
- Милая, они не должны догадываться, - утешила ее подруга. - Они должны просто выполнять заказ. Все остальное, даже если доставляет клиенту удовольствие, является нарушением договора.
- Вот поэтому-то я и не хочу предъявлять претензии. Я сама виновата, что так получилось. Но все равно обидно!
Пшеничная улыбнулась.
- Может быть, еще пирожное? А сегодня вечером сходим куда-нибудь вместе. Как раз новый салон открылся, мне рекомендовали...
Я улыбнулась: мне было понятно, о чем говорят девушки. Дреам-салоны - популярное развлечение последних лет. Оно не устаревает, потому что технологии совершенствуются, программы оттачиваются, подготовка операторов улучшается. Вот только мне не дано узнать, что это такое: у меня иммунитет. То есть, я принадлежу к полутора процентам населения, невосприимчивым к дреам-сеансам. Ну и ладно. У меня есть реальный мир. Может быть, он не такой яркий и красочный...
Краем глаза я заметила за окном какую-то ярко-красную извивающуюся полоску. Раньше я видела, что на фасаде соседнего здания рабочие снимали старую вывеску. Теперь они, вытащив из грузовика и освободив от упаковочного материала, вешали новую. Большими красными буквами, имитирующими надпись от руки, значилось: «Милана».