Я не был в отпуске восемь лет. Следовало бы улететь куда-нибудь подальше, к морю, огромным пляжам, радиоактивному солнцу - так нет же. Стою здесь, на берегу, по которому ходил в последний раз так давно, что было это, кажется, даже не на самом деле. Сомнительное удовольствие... В деревне, кстати, я совсем не задержался. Там какие-то местные превратились в дачников, какие-то дачники на старость лет стали местным, но, в сущности, ничего не изменилось. В дедовском доме теперь, правда, другие люди живут, чужие совсем, но неплохие вроде - дом стоит крепко, как и раньше, его любят и берегут... У этих новых хозяев я, кстати, машину на время и оставил, всего-то за пятихатку. Копейки по нашим временам.
К реке я пошел пешком. По пути я обходил все те места, которые знал так хорошо, что некогда считал их своими. Но что-то было не так. Я лукавил с собой, почти вслух говоря себе, что прошло время, и время немалое, все не могло сохраниться в том виде, в котором я это помнил, и поэтому... Конечно, я себе врал. Все здесь осталось прежним, словно и трава с тех пор не увядала и не прела под снегом, на следующий год становясь почвой для другой травы. И даже здесь - вот я здесь, на берегу - все так же, как и много лет назад. Я стою, такой тяжелый, такой неуместный здесь, попираю берег новенькими, специально купленными для этой поездки кроссовками (за рулем в них, кстати, было очень неудобно), и... Ничего.
Ностальгия, так манившая меня сюда издалека, не объясняла причин, по которым я обязательно, во что бы то ни стало должен был побывать здесь. Можно, конечно, как в детстве, присесть на корточки, всмотреться в воду, зацепиться взглядом за что-то под ее толщей, волшебно искажающей цвет и очертания речных камней и всякого мусора - и сейчас, спустя много лет, найти наконец-то это сокровище, нащупать внутри себя сладостно-болезненное чувство невосполнимой утраты лучших дней... Только не получается почему-то. Не накатывают добрые воспомнинания о детстве, где, в общем-то, почти никогда ничего не происходит, но все кажется таким значимым, как будто человек никогда не повзрослеет. И тоска по прожитым годам, которой так любят делиться компаньоны на корпоративных вечеринках после обильных возлияний, меня за душу не тянет. Берег и я. Ничего больше.
А река-то все течет, да и не обмелела совсем. И откуда столько воды берется - там, в верховьях? Островков не видно. Только вон, травина какая-то торчит...
Немного разочарованный, я побрел вдоль берега, вниз по течению. Там, впереди, река делала крутой поворот, и берег высоко поднимался над водой. Горизонт становился дальше раза в три, если не больше.
Тропинка наверх, кажется, уже забыла того мальчишку, которым я был и который легко, играючи взлетал по ней к самому небу, - или не узнала его во мне: дважды я чуть не скатился кубарем вниз. Хотя, я сам не узнал бы его в себе... Правда, в конце концов я взобрался на луг. Он поднимался над водой по-прежнему высоко и ровно, словно палуба летучего корабля, по какому-то чуду поросшая млечником, клевером и другими травами.
Воздуха, пространства здесь было очень много. Извиваясь и петляя, река уходила вдаль, небо начиналось прямо от ломаных кромок лесков, раскиданных тут и там. Слева виднелась деревня, на другой стороне реки - еще одна, побольше. Через давно заброшенное поле, по дороге, проложенной наискось, пылила малолитражка. Где-то работала циркулярная пила, звук далеко разносился по реке. Больше ничего слышно не было.
Я огляделся. Луг был точь-в-точь таким же, как и там, в детстве. В низкой, но густой траве недалеко друг от друга лежали крупные камни. Они выветрились и кое-где были покрыты лишайником. И там, где они образовывали некое подобие гнезда, в белом, развевающемся на ветру платьице сидела девочка.
Ничего особенного в ней с первого взгляда не было. Белокурая девочка лет пяти, чистенькая, загорелая. На крохотной косичке болтается бантик. Миловидное, по-детски серьезное личико в кудряшках. Платье простое, легкое - для лета в самый раз. И все, кажется, с ней в порядке. Только вот смотришь на нее - и такое ощущение накатывает, будто бы мир выворачивается наизнанку.
Я стряхнул с себя дурацкое наваждение. И откуда оно только взялось?.. Хотя, я же, согласно сюжету своего маленького путешествия, должен был бродить по местам своего детства, ощущать, что ничего не изменилось, и снова чуть-чуть быть тем самым мальчишкой. А тут появляется какая-то девочка - тогда ее не было, это точно. Да и занятие себе ребенок нашел немного странное.