Девочка играла с камнями. Она разговаривала с ними: с некоторыми о чем-то спорила, других в чем-то убеждала. Иногда она ласково гладила тот или иной камень, наклоняясь к нему, что-то при этом нашептывая, иногда грозила крохотным пальчиком. Я следил за этой необычной, но нехитрой игрой, и ощущение вывернутости мира снова подкралось ко мне. Белое платьице девочки, ее торопливый и невнятный говорок, карикатурно-взрослые жесты и мимика - все это каким-то странным образом искажали, преображали окружающий пейзаж. Я понимал, что все на самом деле остается прежним, но все же чувствовал себя в иной действительности - так, как будто бы я из своего привычного мира шагнул в тот, который видит вокруг себя эта девочка.
Девочка играла в свою странную игру и не обращала на меня никакого внимания, хотя, конечно, не могла меня не заметить. Я вдруг подумал: откуда вообще здесь взялся этот ребенок? Девочка была слишком мала, чтобы ей позволялось уходить так далеко от деревни в одиночку, к тому же она могла упасть с обрыва в реку и погибнуть. Какая безответственность со стороны родителей! Или, может быть, девочка сама убежала от них и теперь ее ищут? В любом случае, я не мог оставить это дело просто так.
- Здравствуй, - сказал я, осторожно приблизившись к девочке.
- Здравствуйте, - ответила она. Конечно же, она давно заметила мое присутствие. Только оно ее не беспокоило. Маленькими ручками она приминала траву около камня, едва ли не превышавшего размерами ее саму.
- Как тебя зовут?
- Алина.
- Алина... - Я присел на корточки. - А что это ты такое делаешь с этими камнями, Алина?
Девочка посмотрела на меня с недоумением.
- Как что? Я их воспитываю.
- А-а, вот оно что! - Я понимающе закивал. Странноватая игра стала увлекать и меня. - Они тебя не слушаются?
Девочка как-то чересчур уж по-взрослому вздохнула и обвела взглядом те пять или шесть камней, среди которых она сидела.
- Ну, почему не слушаются... Слушаются. Только не все. И не всегда. Вот этот, например, Колоброд - так его зовут. - Она похлопала ладошкой по крупному темно-серому камню с белым налетом, бока которого сохранили следы давних сколов. - Вот он совсем меня не слушается. Все бы ему хулиганить! А вот этот, - она погладила большой округлый кусок известняка, - это Яйцо. Он поспокойнее, но тоже с характером. Может меня выслушать, но только для вида, а потом все равно сделает так, как ему хочется. А вот это Сердечник, - она указала на большой, плоский и пористый камень цвета мокрого асфальта. Он действительно был похож на огромное сердце. - Он вообще послушный, не хулиганит, меня не расстраивает. Он у меня умница...
Указывая на камни, окружающие ее и лежащие чуть дальше, девочка говорила и говорила. Она называла имена, иногда связанные с цветом или формой камня, иногда с характером, который она вкладывала в него. Я слушал ее с увлечением. Но, хотя я точно знаю, что девочка не умолкала, в какой-то момент я перестал слышать торопливый детский говорок. Я буквально упал, провалился, как в разбухшую весеннюю реку, ухнул в воспоминания своего собственного детства, в те самые воспоминания, которые так хотел, но не мог ощутить с новой силой еще там, на отмели.
Дело было в том, что я всегда стыдился своих самых дорогих и самых важных детских воспоминаний.
Нет, с камнями я не разговаривал. Но, поскольку у меня не было настоящих друзей, я дружил с выдуманными мальчишками и девчонками. Я разговаривал с ними, делился сокровенными мыслями и впечатлениями, спорил с ними, ссорился и мирился. Мы вместе лазили по деревьям, спускались в овраги, купались в реке и загорали. А самое главное, эмоции, которые сопровождали те мои вымышленные игры, были гораздо ярче и сильнее впечатлений от настоящего, в котором почти ничего не происходило. В течение долгих осенних, а затем зимних месяцев они расцвечивали мои самые обыкновенные дни и наполняли весну сладостным ожиданием лета. Так было все годы, пока я ходил в школу, а в старших классах я даже был влюблен в придуманную мной девочку. Ее звали...
- Али-на! - послышалось вдруг за моей спиной.
- Мама! - Откликнулась девочка и тут же выпорхнула из своего каменного гнезда.
Я оглянулся. Девочка бежала навстречу молодой женщине, которая поднималась на луг с другой, пологой стороны. Добежав до нее, ребенок крепко обнял ее колени. Завидев меня, женщина приветственно помахала рукой и вместе с дочкой направилась ко мне.