- Это Лина, - кивнул в сторону Свертка мальчик. Они уже вовсю поднимали в воздух желтоватую пыль пригородного шоссе, сильно стиснутого кустарниками с длинными гибкими ветвями и холодными кожистыми листьями. – Меня зовут Кего.
- Ди.
- Сколько тебе?
- В этом году будет тринадцать. А тебе?
- Девять. Что-то вы с двойником поздно проснулись. Ты что-нибудь умеешь?
- Нет.
- Плохо. Лина не любит дармоедов.
- Я постараюсь чему-нибудь выучиться, чтобы не быть дармоедом.
- Это хорошо. Первой проснулась твоя сестренка, да? Необычно, чтобы первым просыпался темный двойник...
- Наверное, ей просто надоело ждать, пока я проснусь, - попытался пошутить Ди.
- Возможно.
- Мне просто хотелось бы, чтобы этот день никогда не наступил.
- А ты всегда знал, что она твой двойник?
- Да. Но соседям родители говорили, что взяли чужую девочку, которая осталась сиротой сразу после рождения. Даже документы какие-то показывали. Не думаю, чтобы им действительно верили... Но мой отец был не самым последним человеком в городе, мы жили неплохо и могли позволить себе доброе дело, в отличие от большинства... Наверное, нам все-таки верили, а то я бы уже давно был мертв, - Ди горько усмехнулся. – Ведь двойников нельзя различить, пока они не проснуться, а когда они проснуться, будет уже поздно, не так ли? Лучше уж сразу двоих, наверняка...
- Тебе бы хотелось этого?
- Не знаю. Наверное, это спасло бы всех тех людей. Пусть сейчас нас обоих бы не было – иные были бы живы. Мне не кажется, население целого города – приемлемая цена за жизнь одного РЕБЕНКА...
Подумав над его ответом какое-то время, Кего о чем-то спросил его снова. Но Ди настолько углубился в свои мысли, что чьи-то чужие слова - а тем более то, что стояло за ними, – просто не достигали его сознания. Если бы после кому-нибудь захотелось узнать, о чем думал Ди, тот не смог бы дать ему вразумительного ответа. Ни о чем – наверное, это была бы самая заурядная, но и самая правильная формулировка.
Постепенно Ди начал замечать, что Кего уже разговаривает со свертком, то есть, с Линой. Ему пришло в голову, что сего несколько минут назад он и Кего говорили так, как будто бы не замечали присутствие Лины, а теперь эти двое праведно мстят ему. Правда, он почему-то почти не разбирал, какая фраза кому из них принадлежала.
- ...в тринадцать лет еще ничего не уметь... -
- ...может, он темный двойник... -
- ...не заметить двойника... -
- ...зачем... -
- ...это просто никому не приходило на ум... -
- ...ничего не было. Грань довольно далеко отсюда, чтобы... -
- ...значит, ошибался... -
- ....действительно хочешь превратить этот город в крематорий?
- Кего, это уже перестало быть проблемой.
Когда последняя фраза, почему-то показавшаяся Ди намного отчетливей всех предыдущих, достигла его замутившегося сознания, он похолодел, инстинктивно обернулся и встал как вкопанный.
Город за его спиной горел. Не полыхал неистовым пожаром, закрывающим полнеба, нет – он тлел где-то в глубине себя, испуская бурые, желтые и черные клубы дыма, которые, подхватываемые космическими ветрами, покидали землю и расползались по всей вселенной, заполняя ее целиком, вплоть до самых потаенных уголочков. Земной же ветер дул со стороны Ди, поэтому ни едкий дым, ни отвратительный запах, ни случайные всполохи криков не достигали его. Он не чувствовал даже тепла от такой огромной печки.
Ди стоял почти на середине шоссе, зачарованно глядя на сгорающий внутри город, и все происходящее, лишенное звуков, запахов и температуры, совсем не было похоже на реальность. Просто кадры из какого-то фильма, отснятого еще до Разрушения, просматриваемые на большом экране при выключенном звуке. Эти кадры должны были знаменовать начало новой жизни Ди, но почему-то наоборот казались последними кадрами фильма о нем. Вот-вот по экрану заскользят мелкие белые титры – названия исполняемых обязанностей и соответствующие им имена людей, которых никто никогда не видел и не знал. Так неужели фильмом была недолгая жизнь Ди вплоть до сегодняшнего дня и то тяжелое освобождение, которого он никогда не хотел, но которое всегда предвидел и предчувствовал, на самом деле конец всего – а не его начало?.. С другой стороны, почему бы и нет...
Лина, тоже было остановившаяся взглянуть на плоды своих трудов, повернулась, чуть задев при этом Кего плечом. Не прибегая к словам, она дала ему знак следовать за собой. А Ди все стоял и смотрел на кремацию давно умершего, но все еще любимого города, на дым, застилающий двоящееся солнце. Он даже как будто бы видел титры – имена людей, погибших, в общем-то, по его вине. Друзей, смутно знакомых и вовсе неизвестных ему. Но вдруг в тишину этого вселенского кинотеатра стала вторгаться песня, словно заключительный саундтрек. Музыки не было, чистый и медленный девичий голос звучал без сопровождения, и это как нельзя лучше подходило к нелепому и грустному сюжету только что закончившегося кино. Не отрывая глаз от экрана, Ди отделил небольшую частичку своего сознания, чтобы та различила и запомнила слова песни. Казалось, девушка поет очень близко – и в то же время ее голос звучал словно издалека.