Я вышла из автобуса, с неохотой снова натянула на плечи лямки рюкзака и с удивлением заметила, что над крыльцом, а также на первом этаже здания горит свет. Из любопытства я поднялась на крыльцо и вошла. Здание оказалось больницей: за квадратным, очень людным, шумным холлом с гардеробом и окошками регистрации начинался коридор, по обе стороны которого были двери с надписями, а вдоль стен стояли стулья, на которых в ожидании своей очереди сидели пациенты. Я немного побродила среди них; люди провожали меня настороженными и недовольными взглядами, словно я могла без очереди вломиться в любую дверь. Ничего интересного я не обнаружила, вышла из здания и двинулась в сторону центра. Дальше мне точно предстояло идти пешком.
Солнце поднялось, но не показалось: по небу потянулись тяжелые облака. Стало прохладнее, так что я застегнула куртку. Я бодро шагала по улицам среди домов - серых и цветных, высоких и не очень. Во многих из них еще жили люди - с улицы это было видно по свету в окнах, белью на балконах и прочим знакам человеческой жизни. Но чем ближе я подходила к центру, чем меньше попадалось жилых зданий, зато становилось больше граффити на стенах и мусора. В какой-то момент признаки жизни исчезли совсем, остались только ошеломленные своей внутренней пустотой бетонные коробки. А потом я вышла на пустое четырехполосное шоссе, по обоим сторонам которого тоже было пусто... То есть, по обоим сторонам которого лежали руины. Плоть города, растертая в мелкую бетонно-кирпичную крошку. Широкой полосой эти руины окружали возвышающийся над ними центр города - прекрасный устремленный в небо бизнес-комплекс, возведенный незадолго до Катастрофы. Защитную полосу вокруг него сделали военные, чтобы четко указать еще живущим здесь людям, докуда доходить можно и куда ходить уже не стоит. Надежней любых заборов и заграждений. Не всем ведь ясно, что надписи вроде «Посторонним вход строго воспрещен» на самом деле защищают не то, что там дальше находится, а самих посторонних - и зачастую именно от того, что находится там. Так что радикальные меры вполне приемлемы. Да и нам так спокойнее.
Шоссе оканчивалось Т-образным перекрестком. Под прямым углом оно упиралось в улицу, которая раньше была центральным городским проспектом; по одну сторону этого проспекта когда-то высились здания, ныне лежащие прахом за моей спиной, а по другую был разбит роскошный парк с аллеями, газонами и клумбами, ныне заброшенный и сильно заросший. Над кронами деревьев возвышались здания городского бизнес-центра, выстроенные словно из серебра и хрусталя. Я перешла проспект, перебралась через бетонный отбойник и чугунную ограду парка и по тропинке среди деревьев направилась к центру. Ю-рен ушел туда, я была в этом уверена.
С тех самых пор, как я узнала о его существовании, и все то время, пока я сначала собиралась отыскать его, а потом искала, я не забывала о том, что хотела ему сказать. Слова снова и снова звучали в моей голове, с течением времени становясь все точнее. Но когда пришла пора их произнести... Я не помню, что я сказала. Я не помню, произнесла я задуманные, приготовленные слова или какие-то другие вместо них; я не помню даже, о том ли я вообще говорила, о чем собиралась. Вот так, ничего не поделаешь.
Будем считать, что я наказана. За то, что решила своевольно вмешаться в жизнь другого человека. Я ведь думала только о себе. О том, каково будет ему, я думала в последнюю очередь. Обрадуется, наверное, но даже если и нет... Теперь, стоя на площади перед огромным Информационным центром, я думала, как исправить то, что я натворила. На душе у меня было тревожно оттого, что все так получилось с Ю-реном... А еще оттого что по дороге сюда я не встретила никого из своих знакомых, и хорошо если они находились в каком-то другом месте и занимались своими делами или попросту развлекались, а не прятались от какой-нибудь новой дряни, заведшейся в городе, или старой, обитающей здесь со времен Катастрофы. Площадь перед Информационным центром была большая, неуютная и, самое главное, совершенно пустая - если какая-нибудь пакость объявится, быстро спрятаться будет негде.
«Ладно, - подумала я и двинулась к центру. - Ладно...»
В отличие от большинства зданий бизнес-комплекса, устремленных вверх, здание Информационного центра имело форму шара. Это был белый шар высотой приблизительно в двенадцать этажей, напоминающий огромный мяч для гольфа. Точно такой же шар, только во много раз меньше - скульптура - стоял на подставке посреди площади. Поверхность его, некогда также белая, была разрисована граффити, как и стены окрестных зданий - как и сам Информационный центр снизу. На обочине, неподалеку от крыльца, стояла армейская машина с открытым кузовом.