Ввалившись в будку, я рванула на себя искореженную дверь, болтающуюся на одной петле, и та рухнула на меня, но так было даже лучше. Я прижалась к дальней стенке, притянула дверь к себе - не бог весть какая защита, но все же - и осторожно высунулась из-за своего калечного щита, чтобы посмотреть, как там Ю-рен...
Совсем недавно я уличала себя в глупости. Кажется, это у нас семейное: этот придурок пошел знакомиться с черным ветром.
Мне явственно, отчетливо стало плохо. Словно кто-то сунул в мой живот огромную холодную руку, стиснул ее там и все, что оказалось в кулаке, потянул вниз, вниз, вниз... Лучше бы я побежала не к будке, а к нему. Может быть, успела бы сгрести за воротник и затащить в кузов машины - борта железные... Может, и пронесло бы... А так от него же и ветошки не останется.
Когда подступившая к глазам муть более-менее рассеялась, я увидела странное: отойдя от машины, Ю-рен стоял на площади, вытянув вперед правую руку ладонью вниз, а черный ветер кружил вокруг него, стелясь по земле. Ю-рен стоял неподвижно, только одежда на нем колыхалась. Черный ветер раз или два порывался подняться, но словно наталкивался на невидимую преграду. Наконец, сдавшись, он ринулся во все стороны разом и рассеялся.
Забыв о том, что хотела позвонить, я кое-как выбралась из будки и, пошатываясь, вернулась к машине.
- Знаешь, я передумал, - сказал Ю-рен, когда я подошла. - Не хочу ехать на кладбище. Давай сразу в гости. А ты чего так кричала? Это же всего лишь...
Он не договорил - я влепила ему основательный подзатыльник. Будет знать, как пугать меня.
4. Бабушка
Этот район называли Сморщенным. Город здесь был словно лист смятой бумаги: дорога то резко шла вверх, то обрушивалась вниз, здания то вставали высокими утесами, едва не смыкаясь в небе над нашими головами, то разваливались в стороны и мы ехали наравне с верхними этажами, а то и вовсе выше крыш. Дорога при этом не была разломана. Она, как и все здешнее словно резиновое пространство, только изгибалась, а дома были жилыми, странно только было видеть лестницы и мостки, перекинутые между окнами соседних зданий. Можно, конечно, было поехать в объезд, но мы решили сэкономить время. К тому же, продираться через этот перекрученный район, вцепившись в ремень безопасности и дверную ручку, пришлось совсем недолго.
Машина вскарабкалась на гору среди многоэтажек, едва ли уступающих ей по высоте, - двигатель перегревался, и Ю-рен беспокоился, как бы мы не остались без транспорта, - и с ее вершины открылся вид на другой, равнинный район. Я было порадовалась тому, что мы почти на месте, но при одной мысли о том, какой страшный спуск нас ожидает, у меня перехватило дыхание. Когда мы въехали на вершину, Ю-рен остановил машину. Какое-то время мы словно покачивались на этом асфальтовом перевале. Наконец Ю-рен сосредоточился и еле-еле тронулся вперед. Я приготовилась к полету в пропасть, но Ю-рен хорошо справлялся с управлением, машина шла плавно, и я успокоилась. Как мы спустились вниз, я не помню, а потом машина уже катила по узкой уютной улочке между четырехэтажек терракотового цвета, окруженных старыми раскидистыми деревьями.
Мне всегда здесь нравилось. Тенистые дворы были тихими и прохладными, в теплых ярких солнечных пятнах на примятой некошеной траве нежились кошки, на бельевых веревках с яркими пластмассовыми прищепками сушилось белье, на козырьках над подъездами и на подоконниках ворковали голуби. В буйно разросшихся кустах ржавели старые автомобили, на вытоптанных пятачках серой земли играли ребятишки. Я выросла не здесь, но здесь я часто бывала, так что в памяти сохранилось много хороших воспоминаний. Перебирая их, словно четки в руке, я так замечталась, что едва не пропустила нужный поворот.
Бабушка жила в одном из терракотовых домов, в среднем подъезде, в квартире на втором этаже. Ю-рен припарковал машину на обочине. Армейский автомобиль казался слишком громоздким в крошечном дворе, шум двигателя распугал кошек и привлек внимание окрестных жителей, настороженные лица которых замечались то в одном окне, то в другом. Чувствуя себя несколько неловко из-за того, что мы нарушили здешний покой, я торопливо вышла из машины и направилась к подъезду, Ю-рен вскоре догнал меня.
В подъезде пахло вареной капустой. Открыв дверь и увидев на пороге нас, бабушка всплеснула руками.