– Могу вас обрадовать – рынок воспринял результаты труда наших гениев на «ура». У нас своя технология и свои методики. В следующий раз я привезу вам несколько видеопесен – сами оцените… Лида.
Паузу и несколько более интимное произношение имени Терешевой Вадим допустил умышленно, глядя при этом на врача с лёгким прищуром. И она безошибочно почувствовала женским чутьём содержание взгляда Костомарова – для этого ей совсем не надо было быть профессиональным психологом, – еле заметно покраснела и опустила глаза. Вадим Петрович уже не раз ловил себя на мысли, что иногда думает о Терешевой, причём не как об отличном работнике, а именно как о женщине. Костомарову порой казалось, что и она не совсем к нему равнодушна, но почемуто ему не приходило в голову попросту затащить её в постель, как он, избалованный женским вниманием, привык поступать с другими женщинами. Такая странность несколько смущала и даже раздражала Вадима, однако копаться в своих эмоциях он не стал. Не было времени – у Повелителя Муз хватало других дел.
* * *
– Да, это вещь, – задумчиво проговорил Сергей. – Мороз по коже… Сильная штука.
Вадим промолчал, находясь под впечатлением только что закончившейся видеопесни. В ушах ещё звучали последние аккорды, и плыли перед глазами врезающиеся в память кадры: окутанные пороховым дымом стены старинного замка, полуголые индейцы, нещадно истребляемые панцирной конницей конкистадоров, похотливый взгляд красавицы с бокалом вина, клокочущий атомный гриб над выжженной землёй. И – поток золотых монет, текущий расплавленной лавой…
– Вещь, – повторил Алексеев. – Наши «кролики» не зря кушают травку. Дядя Хьюго будет доволен. А что насчёт качественного перевода на английский? Литературного, ясное дело?
– Сделаем, – отозвался Вадим. – Есть в нашем домикепрянике и такие умельцы. Не фиг сдавать нашим заокеанским партнёрам полуфабрикат – готовый продукт можно продать куда дороже.
– А музыка – это тоже результат воздействия «КК»?
– Да. Проявилась одна очень интересная тенденция: в Центре спонтанно образуются творческие тандемы и триады, где каждый занимается своим делом – один пишет текст, другой подбирает к нему музыкальное сопровождение, третий работает с видеорядом. Но все настроены на общую волну, и в итоге… Что получается в итоге, ты сам видел.
– Видел. Впечатляет, ничего не скажешь. А кто поёт?
– А когда как – это уже зависит от сложности мелодии. Иногда приходится нанимать профессионалов, однако в большинстве случаев обходимся своими силами. Это и дешевле, и не хуже: среди «кроликов» такие певцы попадаются – эстрадным «звёздам» впору удавиться без наркоза. Ну и зелье ты сварил, Серёга, – даже страшновато становится, когда подумаешь, какие ещё скрытые таланты оно может стимулировать.
– Зря мы, что ли, в университетах обучались, – руководитель «фармацевтического филиала» прижмурился и потянулся в кресле, словно сытый кот. – Ну, что, командир, а не посчитать ли нам цыплят? Этим делом вроде по осени заниматься положено, но мы, – он качнул головой в сторону окна кабинета, где звонко барабанила по карнизу первая весенняя капель, – на время года смотреть не будем.
У компаньонов имелись основания для радужного настроения. Продукция «Грёз» всасывалась корпорацией «DVD World Conqueror» с эффективностью пылесоса. Видеопесни доводились фирмой до товарной кондиции, записывались в студиях на диски и флэшкарты, тиражировались и распространялись по глобальной торговой сети. Новинка, подкреплённая широкой и продуманной рекламной компанией, имела оглушительный успех. Появились подражатели, но их творения существенно уступали по качеству, и к тому же им трудно было конкурировать с мощнейшей структурой «DVD World», прочно удерживающей свою нишу на рынке. Были робкие попытки обвинить «World Conqueror» в продаже опасных для здоровья записей, якобы действующих на подсознание людей и созданных с применением секретных технологий из тайных лабораторий КГБ и ЦРУ, но пиарменеджеры корпорации держали ухо востро. Пара громких судебных процессов с предъявлением актов авторитетной экспертизы, засвидетельствовавших полное отсутствие в записях какихлибо двадцать пятых кадров или инфразвуковых частот, изрядно облегчила карманы ответчиков, после чего все потуги помешать триумфу видеопесен прекратились.
А соучредители фирмы «Грёзы Музы» почитывали хвалебные статьи о рождении «нового вида искусства» и подсчитывали барыши, какие им и не снились. Производство «суперомолодина» и прочих волшебных таблеток они прекратили – нельзя было бросать ни малейшей тени на новый имидж «Грёз», к тому же доходы от продаж панацеи из морской капусты не шли ни в какое сравнение с нынешними прибылями. Приятели присматривали помещение для нового офиса, более соответствующее изменившемуся статусу фирмы, и строили грандиозные планы на будущее.
Подсчёт баланса вдохновил обоих. Сальдо вытанцовывалось ошеломляющее – даже с полной выплатой всех налогов.
– Да… – протянул Вадим, затягиваясь своей неизменной «беломориной». – Нет слов.
– Угу, – согласился Алексеев, – даже матерные кажутся невыразительными. Босс, я испытываю острое желание предаться пороку.
– Немедленно?
– Да ладно уж, до вечера какнибудь дотерплю. Кстати, ты помнишь, куда мы с тобой сегодня приглашены? Какая фемина – аж в хребте свербит! И остальные дамочки там будут очень даже очень. Неужели ты опять с собой Дианку потащишь?
– Посмотрим, – уклончиво ответил Костомаров.
– А тут и смотреть нечего! Дайте бедной девочке отгул за прогул, а то ты совсем её заездил, пользуешь денно и нощно без перекура. И вообще: баб нужно периодически менять, чтоб не борзели, – этот закон открыт гражданином Казановой в одна тысяча…
– Да иди ты к лешему, теоретик свободной любви, – беззлобно огрызнулся директор «Грёз». – Давайка мы с тобой пока по соточке опрокинем – повод имеется.
– Тогда наливай! Кто в этом кабинете хозяин: я или ты?
– Хорош строить из себя сироту казанскую, – буркнул Вадим, однако встал, подошёл к стенному бару, распахнул дверцу и изучающее воззрился на разнокалиберные бутылки с яркими этикетками. – Вино какой страны вы предпочитаете в этом часу дня?
– Доверяю вашему изощрённому вкусу, мессир, – поддержал игру Сергей и добавил дурашливо: – По мне, что пулемёт, что водка, – лишь бы с ног косило. Могу и чистого спирту вонзить в лучших сахалинских традициях, ежели в твоих закромах сей благородный напиток имеется. Помнишь, как мы с тобой на Шикотане…
Закончить ему помешала мелодичная трель телефонного звонка.
– Серёга, возьми трубку, – бросил Костомаров, не прерывая процесс выбора напитка. – Не спи в оглоблях, работничек.
Он услышал короткое «да», сказанное Алексеевым, и когда повернулся, держа в руках початую бутылку «Martell Noblesse» и две хрустальные рюмки, в ту же секунду понял: чтото случилось. Лицо его компаньона было непроницаемым, но не зря они знали друг друга почти пятнадцать лет.
– Ну, что у нас плохого? – попытался пошутить Вадим и тут же ощутил неуместность этой присказки капитана Зелёного из булычёвской «Тайны третьей планеты».
– Спасибо, я всё понял, – сказал Алексеев в трубку. Потом он осторожно положил её в гнездо, посмотрел на Вадима и мрачно произнёс:
– Кажется, нам придётся пить не за здравие, а за упокой. Это звонила Терешева. Умер первый «кролик». Твой старинный корефан – Андрей Северцев.
* * *
– Как это случилось? – спросил Костомаров, внимательно глядя на врача Творческого Центра.
Терешева выглядела непривычно – на ней был хрустящий белый халат, хотя обычно она встречала генерального директора «Грёз» в элегантном платье или в строгом деловом костюме.
– Он умер во сне – лёгкая смерть. Утром ко мне прибежала Оля Кавецкая, и…
– Кавецкая?
– Его подруга, – пояснила Лидия. – Они вместе с осени, даже жили в одном коттедже. С ней была форменная истерика, она кричала, требовала немедленно вызвать «скорую». Я дала ей успокоительное и вызвала сантранспорт из Приозерска. Здесь слишком много людей, Вадим Петрович, и моё бездействие могло дать пищу для домыслов. Тело увезли час назад.