Дело пылило и смердело полгода. Закончилось оно несколькими решительными приговорами. Но главное, Дон Альберто получил двадцать два года тюрьмы и решение о конфискации всего его недвижимого имущества (в оплату по искам).
«Апостолов» приговорили к различным срокам лишения свободы — от пяти лет до восемнадцати, в зависимости от их близости к хозяину, по правую и по левую его руку. Один из них, как водится, оказался иудой — он предал Дона Альберто, дав показания на первом же допросе. Однако его нашли повесившимся в камере уже на следующее утро. «Апостольское» место новоявленного иуды тут же заменили другим «святым» человеком по имени Матео. Этого взяли в дополнение к уже арестованным. Он и получил самый длинный после Дона Альберто срок — восемнадцать лет.
Все разворачивалось по уже опробованному когда-то сценарию Евангелия. Кстати, именно Матео позже опубликовал воспоминания под литературным псевдонимом Матфей и заработал на этом кучу денег. Кто-то даже целый телесериал снял. Но это уже лет через пять или шесть.
Свидетелями выступили не менее сорока человек, неприкосновенность которых гарантировал лично Джузеппе. Он же гарантировал им беду, если откажутся от своего гражданского долга в суде Неаполя.
Конфискованную недвижимость выставили на торги. Никто так и не узнал, куда ушли вырученные средства. Известно лишь, что кузен Дона Марио Дон Паскуале остался доволен. Банк, предоставивший Джузеппе заем, получил обещанных клиентов и очень скоро выбился в первую сотню итальянских кредитных учреждений, а спустя три года даже вошел в «золотую» дюжину.
Бандитская семья самоуверенного Дона Альберто осталась сиротой и довольно быстро согласилась слиться с семьей Джузеппе. С этой минуты он стал называться главой клана и Доном Пепе. Клан был принят в каморру на равных с еще двенадцатью такими же дисциплинированными организациями.
Вот она, мистическая магия цифр! Двенадцать апостолов Христа, двенадцать бандитов главаря Дона Альберто и двенадцать мафиозных кланов великого Неаполя! Да еще та самая «золотая» дюжина банков, вобравшая в себя своего поначалу мелкого, но очень предприимчивого собрата-ростовщика из неапольского порта.
В Сан-Паулу тоже порой случалась такая же «магия». Один белый парень, наемный убийца и мерзкая, грязная сволочь, имел двенадцать любовниц. Он очень этим гордился. Они родили ему двенадцать детей. На это он, правда, плевать хотел — все его детки жили в нищете, без отцовской заботы. Однажды этого негодяя нашли мертвым на двенадцатом километре шоссе на Рио-де-Жанейро, а из его тела судебные медики извлекли двенадцать пуль. Магия!
Очередным карьерным шагом для синьора Контино стало его участие в крупных строительных проектах в центральной и южной Италии. В основном он интересовался энергетическими объектами, постепенно выползая даже за границы страны. На Балканах его люди провели тайные переговоры, после которых в Сербии, Албании, Македонии и Болгарии появились целые поселки ветряков, то есть ветрогенераторов. Навстречу балканским ветрам полетели миллионы евро на взятки тамошним чиновникам, чтобы они официально включили эти генераторы в сеть национальных энергетических систем. Это была своего рода электропрачечная.
Дон Пепе постепенно становился крупным производителем электроэнергии на юге и востоке Европы. Кругом жужжали его ветряки, на турбины его электростанций день и ночь лились бурные европейские реки, а в живописные бассейны низвергались его водопады, насыщаясь пресной водой его водохранилища. Каждая капля воды приносила ему доход, а этих капель было море, океан, вселенная! Он уже обратил свой неспокойный взор на строительство в Болгарии трех мощных блоков на атомной электростанции в пойме Дуная. Проект отливал чистым золотом, потому что, во-первых, на него выделялись бюджетные европейские деньги, исчисляемые миллиардами, а во-вторых, отработанное ядерное топливо по договоренности с Россией доставлялось в Сибирь в специальные могильники на более чем выгодных условиях. На это давались дополнительные средства, которые представляли собой такую гигантскую сумму, что она одна вполне могла заменить весь остальной бизнес и компенсировать любые затраты на него.
Он плевать хотел на такую «мелочь», что благодаря исключительно его усилиям и усилиям таких же, как он, иностранных дельцов электроэнергии производилось уже столько, что местные мелкие производители электричества были вынуждены сворачивать свой бизнес и срочно продавать дорогие установки по бросовым ценам даже в Африку. А ведь за них многие еще не успели выплатить дорогостоящие кредиты в своих и, чаще всего, в германских банках.