Я помню, у нас была такая девчонка. Ее насиловали раз пятнадцать, если верить ее отцу. Они там, в семье, даже уже привыкли к этому. Выйдет, бывало, из дома на ночь глядя, наденет короткую юбчонку и полупрозрачную маечку, а в течение ближайшего получаса с момента ее выхода кто-нибудь да порвет на ней одежку и белье. Но она ни разу не беременела, да и замуж ее никто не брал. Зато парни говорили, если им вдруг очень захотелось покувыркаться с девчонкой: «Пойдем к этой, подождем около ее дома. Может, она выйдет пройтись куда-нибудь…» Многим везло.
А потом она раздобрела и стала рассказывать каждому встречному-поперечному, как ее насиловали то по одному, то по двое, а то и больше. А глаза у нее при этом были влажными не то от обиды, не то от тоски. Я бы даже сказал, мечтательные были глаза.
С девушкой Лукаса-Хьяли, конечно, дело не так обстояло. У нее все по-другому сложилось. Но все равно она тоже раздобрела.
В начале девяностых, когда стала разваливаться по кускам коммунистическая империя России, увлекая за собой своих друзей в Восточной Европе, Лукас-Хьяли вдруг объявился в Болгарии. Здесь его знали как товарища Лукаса Пешкова. Он вел какие-то переговоры с коммунистическими прохиндеями из военно-промышленного комплекса, давно связанными с их русскими приятелями в Москве.
В Болгарии к тому времени скопилось огромное количество невостребованной авиационной техники, к тому же требующей ремонта или замены. Но менять и ремонтировать задаром, то есть за счет СССР, как привыкли в Восточной Европе, было уже некому. Поэтому решили продавать это добро на Ближний Восток и в некоторые полумарксистские, полумаоистские страны Латинской и Центральной Америки.
Действительно ли в Болгарии скопилось столько техники, я не знаю, но то, что туда время от времени свозилась такая техника из бывших советских республик (например, из Молдавии или Белоруссии), я слышал от многих компетентных парней. Склады, расположенные в Центральной Европе и когда-то бывшие во владении огромной советской армии, которую до сих пор некоторые с усмешкой называют «красной», содержали в себе «убойных» сокровищ на миллиарды долларов, а то и больше. Каким-то образом именно Лукасу-Хьяли под псевдонимом Пешков и была доверена эта страшная тайна.
Может быть, и не вся тайна, конечно, но все же ему позволили прикоснуться к ее скромному краешку и даже отщипнуть кусочек. Думаю, этого «кусочка» было более чем достаточно, чтобы очень успешно решать все свои материальные проблемы.
Перепродажа через кипрские и еще какие-то островные офшоры старых русских вертолетов, истребителей и авиационных узлов сделала Лукаса-Хьяли одним из самых богатых людей в Восточной Европе. Среди его друзей были бывшие военные из варшавского блока, энергичные типы из разных военных и околовоенных специальных служб, жуликоватые политики из разных партий и движений, мэры, премьер-министры и даже президенты. Его принимали в бывших резиденциях болгарских царей и коммунистического вождя Тодора Живкова, а теперь — президентских, буквально как члена королевской семьи.
Он даже выучил кое-какие важные слова и словосочетания из болгарского языка, что давало ему возможность весело и почти беззаботно проводить время в этой маленькой, не очень богатой южной европейской державе. Это придавало его вольному образу жизни особый шарм. Эдакая синекура на фоне гор, моря, пляжей и страдающих теперь от безденежья горожан и крестьян.
Нищета народов обычно, во всяком случае, на первый взгляд, не имеет никакого отношения к богатству их вождей и предприимчивых политиков, самоуверенно называющих себя элитой. Народы могут выглядеть жалко, заброшенно, сиротски, а их вожди, напротив, царственно и уверенно в себе. Поэтому очень часто, когда говорят «нищая страна», вовсе не имеют в виду ее финансовую и политическую элиту. Я вообще заметил: чем величественней осанка царя, тем больше согнута спина его раба.
Потом Лукаса-Хьяли видели в Таиланде и на Филиппинах. Там его знали, в свою очередь, как мистера Лу Хэйя и часто принимали за натурализованного в США мексиканского миллионера. Вот здесь к нему и прицепились упрямые парни из Агентства национальной безопасности, то есть специальные агенты из самого Вашингтона. Они были внешне очень похожи на тех русских парней, которые когда-то отбивали его от хулиганов в Москве, и тоже точно так же не спускали с него внимательных, строгих глаз.