В три часа ночи загулявшая компания вернулась домой. Из спальни Тома доносилась музыка, дверь была приоткрыта. Вся троица заинтересованно сунулась в комнату.
Лежащий на полу ноутбук показывал отрывки из отыгранного тура «Гуманоид-сити».
Близнецы сладко спали в одной постели, с разных сторон, одетые, не касаясь друг друга. И это показалось Дэвиду Йосту неправильным.
====== Часть 3 ======
По своему обыкновению, Билл проснулся рано, выпустил собак резвиться по территории виллы, закупил в ближайшем кафе свежих круассанов и загрузил кофемашину. На бодрящий запах из спальни выполз сонный Том. Уселся на стул, почесал нос и взялся аккуратно разбирать свои тонкие косички.
- Что нам теперь делать? – задал младший брат актуальный вопрос, продолжая вчерашнюю бурную дискуссию.
К тому времени, как Густав, Георг и Дэвид изволили проснуться и появиться из гостевых спален, близнецы уже составили план выяснения обстоятельств.
Братья подождали, когда друзья насытятся выпечкой и тостами с джемом. Билл принес гитару, а Том вытащил на середину кухни-столовой два барных стула и объявил:
- «In die Nacht».
Билл привычно брал аккорды, с первым звуком полностью отстранившись от мира. Струны души вдруг отозвались щемяще и сладко, реагировали на каждое слово, на каждую интонацию высокого чистого голоса брата. Билл едва заметно улыбался – оказывается, люди думают, что между ними секс. Какие глупости! У них двоих есть намного больше, чем секс. Содружество и единение с самого начала, невозможность существования друг без друга, несмотря на ссоры и несогласия, это ощущение звенело где-то внутри, на клеточном уровне – вместе, вместе всегда. Знакомая песня вдруг обрела иной смысл.
- «Ты – все, что я есть. Ты все, что течет в моих венах…» – тихо пропел Том.
Над столом повисло тяжелое молчание. Глаза Георга походили на светло-зеленые стеклянные пуговицы. Густав нервно жевал круассаны из тарелки Йоста. Сам Дэвид задумчиво смотрел в потолок.
- Так… – наконец сказал он.
Том, опустивший было ногу на пол, подтянул ее обратно на перекладину высокого стула.
Продюсер придирчиво осмотрел близнецов.
- Кто из вас кто? – задал тот самый, первый вопрос, который прозвучал при знакомстве с ребятами восемь лет назад.
- Я Билл, – усмехнулся Билл.
- Я Том, – повинился Том.
- Кто из вас старший?
- Я, – отозвался Билл. Том молча ткнул пальцем в близнеца.
- Так... – повторил Йост. В нем внезапно проснулся профессионал. – Если я правильно понял данный перформанс, то Билл – гитарист, а Том – вокалист?
Братья кивнули. Густав нервно допил кофе из кружки продюсера. Георг неверяще щурился и плел косу из собранных в хвост волос.
- Кто пел на концертах «Гуманоида»? – вкрадчиво поинтересовался Дэвид.
- Я, – застенчиво признался Том и подергал языком подковку пирсинга в нижней губе. – И в «Шрай», и в «Циммере», и в «Гуманоиде». Только совсем осип в Мехико, поэтому и расстроился. И в баре потом один сидел, пока Бильке с телками игрался. И все было как всегда… А утром началась фигня. Сначала ты нас насильно переодел, потом интервью то странное…
- Я вас насильно переодел… – задумчиво повторил Йост и встрепенулся. – Вот что. Даю двадцать минут, чтобы вы привели себя в привычные концертные образы. Я должен это увидеть.
Близнецы выскочили из кухни. Георг посмотрел на продюсера.
- Не нравится мне все это, – озвучил он общую мысль.
В комнате Тома братья лихорадочно наносили макияж. Билл, обладающий лучшим глазомером и более собранный, справился первым и успокаивающе погладил близнеца по обтянутому тонкой джинсой колену.
- Давай помогу?
Том кивнул. Старший брат частенько следил за работой гримера Натали и знал технологию нанесения концертного макияжа. Отстраненное наблюдение за тем, как преображалось идеальное лицо близнеца даже помогало гитаристу сосредоточиться для последующих выступлений. Вскоре Билл развернул Тома к зеркалу.
- Красавец?
Младший брат раскрыл глаза и улыбнулся. Уверенные касания тонких пальцев, скольжение пушистых кисточек по лицу и собственное потрясающее отражение привели Тома в состояние спокойной готовности.
Вся компания шумно выдохнула, едва принаряженные братья вышли на кухню. Билл усмехнулся – его шикарный ирокез и гротескный образ не особенно привлекли внимание, лишь Густав удивленно царапнул взглядом по длинной футболке и широким штанам. Том же, как всегда, поражал воображение. Билл постарался с макияжем: ярко-карие глаза брата по-кошачьи сверкали, чистая кожа сияла, а правильные черты заострились до идеальности. Том был похож на языческое божество и весьма этим гордился. Красоты добавляли живописные тонкие брейды, белая короткая курточка в облипочку с яркими прошивками, очень узкие джинсы и высоко шнурованные ботинки на платформах.
- А у Томше, однако… ноги… – растерянно выдал Густав, протирая внезапно запотевшие очки.
- И лицо, – холодно заметил Георг.
- Мда… – Йост оценивающе переводил взгляд с одного близнеца на другого. – Ну Билл, пожалуй, только одежду сменил… А Том меня удивил. Пойдемте-ка в студию.
- Чую я спинным мозгом, ждет нас сильное потрясение, – пробормотал Густав.
В небольшой домашней студии Том привычно встал к микрофону, а Билл обнял гитару.
Честно говоря, «Automatic» не удался. Ударник лажал в ритме, постоянно отвлекался на маячившую перед взором обтянутую белым денимом выразительную задницу Тома. Георг испуганно таращился на подступавшего к нему с сольными гитарными партиями Билла, пятился и сбивался.
- Ужас, – резюмировал Йост и скрестил руки на груди.
Музыканты понурились. Они и сами чувствовали раздражающую несыгранность.
- Детский сад на утреннике. Для вашего нынешнего уровня просто позор. Но, – продюсер важно поднял палец, – идея очень неплоха, да. И как мы раньше не использовали твой вокал, Том? У тебя прекрасный голос. А Билл оказывается, виртуозно врал все время, что не владеет игрой на инструментах…
- Я помню, как он коряво пытался играть на фортепьяно, – заметил Георг.
- Коряво? – удивился Билл. – Я нормально играю. Мы вообще-то с Томше музыкальную школу закончили.
Неожиданно все зашумели, что-то выясняя между собой. Наконец, уставший продюсер похлопал в ладоши.
- Мальчики, успокойтесь. Я понимаю, произошло нечто чрезвычайно странное. Но, кроме фантастической ситуации, меня сейчас волнует одна большая проблема. Ты, – он ткнул в Тома, – бери гитару. А ты, Билл – к микрофону.
Близнецы переглянулись.
- Я давно не пел, – внезапно смутился Билл.
- А я не играл со школы, – прошептал Том.
Дэвид всплеснул руками.
- Ну попробуйте, хотя бы тот же «Automatic»!
Они попробовали. Йост отстраненно смотрел в потолок. Густав бросил палочки и ткнулся лбом в свой самый большой барабан. Раздался глухой бум.
- Я до последнего надеялся, что это неудачная шутка, – сказал Георг, снимая с плеча ремень баса.
- Так плохо, да? – Билл посмотрел на сжимавшие гриф гитары тонкие пальцы Тома. С непривычки саднило горло.
Дэвид поднялся с кресла.
- Я не знаю как, но через две недели в Японии должна выступать та группа, к которой привыкла наша аудитория, без вариантов. Завтра приеду с педагогом по вокалу. Раз у вас за плечами музыкальная школа, то освоить десяток аккордов для Тома не будет непосильной задачей. Относительно Билла решим по факту. И разберитесь, что за двойное затмение на вас нашло!
За продюсером хлопнула дверь.
- Хорошо, что тур закончился, – вовремя сказал Георг.
Густав прикрыл глаза.
- Том, прошу, умой рожу. Твой вид как обещание скорого провала.
Билл ловко перехватил бросившегося к ударнику брата поперек талии.
- Давайте все успокоимся, – уворачиваясь от брыкучих ног, пропыхтел он. – Боюсь, парни, нам придется больше репетировать.
- Поняли уже, – Густав вылез из-за установки. – Пойдем, Йорки, пива попьем. Ждут нас тяжелые дни.
Близнецов накрыло ночью, после почти суточного просмотра клипов, концертов, тх-эпизодов. Том рыдал и хватался за брейды.