— Меливерт, — как-то непонимающе произносит мальчишка-бард. — Но до него — не меньше четырёх суток!
Идти четверо суток они не смогут. Да и никто бы не смог. Не по такому чудовищному холоду, не тогда, когда дует столь сильный и пронзительный ветер, не тогда, когда снег летит постоянно, застилая глаза, попадая в нос и рот. Им бы очутиться прямо сейчас в Меливерте… Говорят, демоны могут так — подумать и очутиться в нужном им месте. Весьма полезная способность. И да, хорошо, что жрецы ею не владеют.
— Есть ли где-нибудь по дороги к Меливерту место, где можно было бы заночевать и передохнуть?
Йохан смотрит на послушника слишком удивлённо. Да, пожалуй, весьма неосмотрительно — переться до Меливерта чуть больше половины недели, когда можно добраться до Дайрота меньше, чем за час. И потому Танатосу думается, что это более, чем разумно. Пока шпионы ордена поймут, что их нет ни в Дайроте, ни в Риферине — они уже доберутся до Меливерта и сумеют понять, что делать дальше. Там… Там Танатос что-нибудь придумает. В конце концов, можно будет хотя бы выбрать, куда идти дальше. А если повезёт — как-то Танатос слышал, что Меливерт торгует с соседними городками, Абваргом и Щеренгфордом, — они смогут напроситься в повозку к какому-нибудь нормальному — а не нищему, как Йохан — барду в повозку. Добраться таким образом ещё до какого-нибудь городка. Потом — ещё до какого-нибудь. А там, возможно, удастся добраться и до Огненной земли, где, по крайней мере, теплее, чем здесь.
— Есть… — выдыхает Йохан. — Есть Тивия — вымершая деревня. Если кто-нибудь нарубит дров, огонь я смогу развести. Нам до неё — около трёх часов идти. А потом, на пути в Меливерт можно найти пару-тройку домов для путников. Но, Танатос, Риферин — совсем в другой стороне!
Танатосу хочется его ударить — теперь придётся говорить это вслух. И Хелен, возможно, насторожится. Впрочем, она уже насторожилась. Смотрит выжидающе, с какой-то странной надеждой. И это просто отвратительно! Тан ненавидит, когда кто-то пытается давить на жалость. Вот его мать тоже такая же — как что-то случается, сразу начинает пытаться выставить себя несчастной и обездоленной. Будто бы кому-то есть дело до чужих бед. Будто бы кому-то не всё равно.
— Мы не пойдём туда, — уверенно произносит бывший послушник.
И тут происходит то, что он и ожидал — Хелен набрасывается на него с кулаками. Колотит. Как только может. Вкладывая в удары всю свою ярость. И откуда в ней столько силы — в этой хрупкой девчонке? Слёзы наворачиваются у неё на глаза, но она продолжает бить его своими худыми руками. Со всей силы. Со всей злобы. И откуда же в ней столько злости? И это после всего, что Толидо для неё сделал?! Какая чудовищная неблагодарность с её стороны!
— Ты обещал! Ты обещал моему отцу, что доставишь меня в Риферин! — шипит она. — Ты обещал! Ты давал клятву! Ты не можешь не доставить меня туда! Ты клялся меня спасти, а теперь поступаешь, как тебе вздумается!
Она бьёт его и бьёт. И пусть через толстый слой одежды Тан почти этого не чувствует, ситуация не кажется ему приятной. Йохан стоит рядом и смотрит. Просто наблюдает. Должно быть, не считает нужным вмешиваться. Впрочем, Толидо не уверен, что от этого горе-барда можно было бы ждать какой-то существенной помощи.
— Отцепись! — грубо отталкивает её от себя Танатос. — Я обещал твоему отцу, что выведу тебя из этих проклятых подземелий! И я вывел! А ты обещала своему отцу, что будешь во всём меня слушаться! И да, я могу поступать так, как мне вздумается! Более того — я должен думать, чтобы сделать хоть что-нибудь! И если я сказал, что мы не идём в Риферин — мы туда не идём!
Видимо, бывший послушник толкнул её слишком сильно — Хелен не удерживается на ногах и падает на снег. Должно быть, ударилась она довольно сильно — руины Авер-Кайи покрыты слоем льда, из-за чего здесь довольно скользко, пусть до этого момента всем троим удавалось оставаться на ногах. Хелен смотрит на Тана слишком зло, а во взгляде Йохана очевиден упрёк. И из-за чего? Эта гнусная девчонка первая начала его бить, почему Танатос не мог ответить ей тем же? А он даже и не ответил — лишь оттолкнул её. Да и — Толидо просто уверен в этом — ничего с этой плаксой несчастной не случится. Впрочем, возможно, стоит оправдаться. Хотя бы в глазах Йохана — вдруг этот паршивец откажется ему помогать после всей этой сцены?
— В Риферинском особняке нас будут искать в первую очередь, — говорит он уже мягче и спокойнее. — Неизвестно, сколько твоему отцу удастся тянуть время. Они умеют доставать мысли из головы. Неделя, может — две. И нас найдут. А там — знаешь, что произойдёт! Поэтому мы идём в другую сторону. Кто знает, может быть, нам удастся протянуть даже полгода. Я хочу спасти тебя от смерти, глупая девчонка. Потому что ужасно хочу спасти самого себя. И поэтому мы ни за что на свете не пойдём в Риферин. Верь мне — всё обойдётся.
Хелен смотрит на него с таким отчаянием, а Йохан в тот же миг бросается к ней и обнимает за плечи. У неё на глаза наворачиваются слёзы. Этого ещё не хватало… Танатос ненавидел, когда девчонки начинали реветь. А Хелен начинает именно реветь — уткнувшись Йохану в плечо. Толидо едва удерживается от того, чтобы не скривиться при виде этой до омерзения милой сцены. Тан всегда знал, что от этих девчонок пользы мало. Да и Йохан хорош — защитник нашёлся!
Танатосу самому почти что хочется плакать — он тоже устал, он тоже хочет согреться и заснуть. И заснуть — больше всего. Лечь на снег, нет, упасть… и заснуть. Заснуть навсегда и ничего более не чувствовать. Но он же не плачет! Он же не делает этого, потому что понимает, что это будет мешать всем им троим сейчас! И как бы ему не было холодно, голодно и страшно — Толидо ни слова об этом не говорит. Потому что всё прекрасно понимает…
— Перестань дуться на меня, — Танатос берёт Хелен за руку и помогает ей встать и опереться на его плечо. — Нам ещё нужно добраться до Тивии, так что, побереги силы. Пожалуйста, верь мне. Хотя бы сегодня.
Хелен какое-то время мнётся в нерешительности, а потом прижимается к нему. Прижимается почти с той же силой, с которой она пыталась его бить. Да что там — она и била его. Пусть и это не было слишком больно. И Тан думает — не задушить ли она его собралась, раз прибить не удалось? Впрочем, Хелен довольно скоро от него отстраняется, а потом хватает за руку. Что же… Вероятнее всего, в этот раз всё, действительно, обойдётся…
И они бредут дальше по обледенелым руинам Авер-Кайи. И Йохан снова начинает что-то рассказывать — что именно, Танатос не знает. Он и не слушает. Это и неважно — что там бард говорит… Важно то, что ближайшие четыре дня им придётся побыть одной командой. Да. Ближайшие четыре дня. Не дольше. Лишнего дня с этими сентиментальными идиотами Танатос просто не выдержит.
Комментарий к I. Глава вторая. Спасение бегством.
* Unreal – Кали
========== I. Глава третья. Тивия. ==========
Кромешная тьма… Всепоглощающий холод… Кусачий, колючий мороз, который вот-вот заберётся своей ледяной рукой под одежду и сдавит своими костлявыми пальцами шею. И бесконечный снег. И бесконечный лёд. И чёрное небо. Безграничное чёрное небо. И нескончаемая дорога. Дорога в никуда… В неизвестные дали, где вряд ли будет хоть чем-то лучше. И назад пути теперь нет. Там смерть. Верная гибель. Тогда как в неизвестных далях их может ждать какая-никакая, а жизнь…
Танатос искренне надеется, что его ждёт жизнь. Даже если жизнь эта будет полна боли и ужаса, она лучше, чем смерть. Потому что смерть — это конец… Конец всего: конец всем мечтам, всем надеждам, всем свершениям… И Танатос категорически против этого конца. Чёрт возьми, ему хочется жить, дышать, ходить. Он даже почти согласен на то, чтобы Эрментрауд отходил его палкой, но только не умирать! Какое безумие — умереть сейчас, когда имя Танатоса Толидо даже не войдёт в историю! Это глупо. И бессмысленно. До слёз бессмысленно! Почему все рассказывают сказки про одних и тех же героев и злодеев? Танатос Толидо тоже хочет, чтобы его имя воспевали в легендах. И не слишком важно в каком ключе. Пусть хоть трижды злодей — что с того? Главное, чтобы человека помнили. А добрая память… Да кому она нужна?