Я тайком глянул на девчонку, что жалась в кресле моего внедорожника. Она нервно ерзала на кожаном сидении, руки ее открыто дрожали. Неужели я внушал такой страх?!
– Я не придумал ничего лучше, кроме как вариант своего дома.
– Что? – Майя закричала настолько громко, что мне показалось, в ушах отдало звоном.
– В кого ты такая громкая?
– Я не… Я не… Я не подписывалась ехать к тебе домой. Я думала… я… – тараторила она, еще больше ерзая по сидению. Майя казалась сейчас до ужаса беззащитной, маленьким ребенком, который потерялся в гуще шумной улицы и теперь не знает, где искать родителей и как вернуться домой. При всей ее бойкости и напускной уверенности, рядом со мной сидела обычная девушка, с полным набором комплексов и страхов.
– Ты думала, у меня сеть гостиниц? Или что? Свой пансионат?
– Нет, я… я просто…
– У тебя ведь есть газовый баллончик, – напомнил я ей, останавливаясь у ворот своего дома. Пустые мрачные окна, одинокие комнаты, и лишь запах роз, которые росли в саду, создавали здесь еще какое-то подобие жизни. В остальном дом напоминал призрака, позабытого своими хозяевами. А может он был таким с первого дня.
– Ты серьезно? Я… я не… – она тяжело вздохнула, затем еще и еще. Слишком частые вздохи выдавали волнение Орловой, вполне обоснованное, между прочим. Сегодня ее уже успел напугать то ли хулиган, то ли реальный преследователь. Вишенкой на торте стал я и мой двухэтажный коттедж, где нет ничего живого, кроме моей туши.
– Слушай, я правда тебя не преследую. И у меня нет никаких плохих мотивов, – я заглушил мотор и посмотрел на Майю. В темноте радужка ее глаз приобрела черную окантовку вокруг ярко-выраженного изумрудного цвета.
– Но ты же не просто так свалился на мою голову, – произнесла она, попав в самое яблочко. Непросто – это еще слабо сказано. Я уверен, мой друг считал, что таким образом сможет вытащить меня из черной ямы, в которую я провалился. Вроде как обрету цель, вернусь в прежнее русло. Такие вещи нужно делать не для себя, а ради кого-то. Так считал Ваня, но наше мнение в корне различалось.
Весь этот проект под названием “Майя” – исключительно его идея. К слову, он реально выглядит бредово и напоминает сталкерство.
– Я просто случайно заметил, как ты танцуешь, и решил отдать тебе брошюру, как тебе такой вариант?
– Банальный. Не верю, – она прикусила кожицу на губе, отчего та моментально оторвалась.
– Мир до ужаса банальный, искать в нем странности уже странно. Пошли, что ты теряешь? В этом доме полно комнат и они закрываются на ключ.
– Скажи честно! Почему ты мне помогаешь? Я… я все-таки тебе нравлюсь, да? – она уставилась на меня, и я сам не заметил, как улыбнулся. Что-то было в Майе такое, напоминающее четыре сезона природы. Когда она злилась, становилось холодной, а ее глаза словно покрывались коркой льда. Когда хмурилась, напоминала затянувшуюся осень, и в глазах ее отражались золотые блики. Когда улыбалась, в ней пробуждалась теплота, которая приходит с первыми днями весны. А вот танцы оставляли отпечаток лета и ярких комет, что летят в беспорядочном потоке в августе.
Не знаю, откуда я все это знал. Мы ведь почти не общались. Забавно, меня могли бы в самом деле причислить к отряду сталкеров.
– Я же уже говорил, что нет.
– Тогда почему ты мне помогаешь?
– Зарабатываю плюсики в карму, филантропией называется, – сказал я, пожалуй, в этот раз чистую правду. Вот только Орлова мне не поверила и даже больше – громко фыркнула, отвернувшись.
– Ладно, но помни! У меня есть баллончик.
– О таком попробуй забыть.
– Пошли, я очень надеюсь, что ты не окажешься маньяком, – последнюю фразу она практически прошептала и выскочила на улицу, осторожно прикрыв за собой дверь машины.
Глава 17
Я подняла голову, разглядывая массивные ворота, которые прятали двухэтажный дом от трассы. Они были темно-бордового цвета, а у одной из дверей висел датчик домофона, сверху же возвышалась камера наблюдения. До сих пор не верится, что я согласилась приехать сюда. Ноги у меня подрагивали еще, когда выходила из ДК, а уж теперь они сделались какими-то ватными, словно и не живые вовсе. Я оглянулась на шум и снова вздрогнула.