…Когда в седьмом классе Саша Новожилов и Алик Чеботарь, сменяясь, читали это письмо чапаевца, у мальчишек руки сами собой хватались за воображаемые ручки пулеметов… 1
— «Ого-о-онь!
Падают, падают офицеры, редеет цепь, все неувереннее шаг! И мы уже знаем> что остановим «психическую атаку», как всякую другую, если не поддадимся панике, если выставим против нее еще большее мужество.
Страшное это было испытание. В окопах сидели солдаты, повидавшие войну — и с германцами, и с белыми, — знавшие и снаряды, и пули, и отравляющие газы, и кавалерийские атаки, — но тут было совсем другое и это другое нужно было пересилить. И мы пересилили белых — потому, что стоял за нашей спиной новый, светлый мир, а за их спинами был мир старый, мрачный…»
Может, это и есть главный экспонат музея? Где еще найдешь такой? Кто еще может похвастаться воспоминанием чапаевца о «психической атаке» белых?
Но есть в музее сувенир, который может поспорить с первым.
Другой чапаевец, Федор Григорьевич Кашников, на просьбу ребят прислать хоть что-нибудь из оставшегося у него со времен гражданской войны, откликнулся необычно. Он вырезал из старой гимнастерки, которую хранил с 1919 года, маленькую буденовку (ее силуэт) и вложил ее в конверт.
Долгое время эта буденовка была главным экспонатом музея. Вся школа приходила смотреть на нее.
Уникальными можно считать и письма бывших матросов крейсера «Аврора» Петра Сидоровича Баранчука, Ивана Григорьевича Бублика и Григория Егоровича Вислобокова. Эти трое помнят выстрел носовой пушки «Авроры» 25 октября 1917 года, возвестивший начало новой эры…
А это письмо — от женщины, чьим именем назван их октябрятский экипаж, — от Надежды Богдановой. Они знакомы с ней уже год. О Наде Богдановой, ставшей партизанкой в тринадцать лет, они прочитали в книге, и выбрали ее героем, с которого нужно брать пример.
В четыре года Надя потеряла родителей, воспитывалась в детдоме. Когда фашисты пришли на Витебщину, Надя вместе с другими ребятами пришла в партизанский отряд. Боевая, находчивая, она стала разведчицей. И какой! Под видом нищей она ходит по деревням, где размещаются немецкие гарнизоны, считает пушки и танки, минометы и пулеметы, считает солдат. А потом с автоматом в руках участвует в разгроме гарнизона.
Но вот Надя попадает в плен. Ее пытают, однако юная партизанка молчит. Она приговорена к смерти, расстреляна, похоронена — но, оставшись после расстрела живой, выкарабкивается из могилы и снова идет к партизанам.
Пробыв восемь суток в застенках немецкой полиции, она написала на клочке материи собственной кровью: «Прощайте, товарищи! Сама я погибаю. Вы их бейте, гадов-фрицев, отомстите, за нас. Смерть не страшна. Не удалось им ничего добиться от нас. 1942 г. Богданова».
' После войны Надежда Александровна усыновляет семерых детей, оставшихся без родителей, и выводит их в люди.
Вот какого человека нашли третьеклассники, вот кого выбрали примером. Свой октябрятский экипаж они назвали «Надежда».
Может быть, письмо Надежды Александровны и есть лучший экспонат музея? Эти слова бесстрашной девчонки: «Смерть не страшна». (Неудобное, конечно, слово «экспонат», — чужре, особенно когда речь идет о таком музее, как наш. И вместе с тем, письма героя к следопытам, книги о не^, газетные вырезки, впервые рассказавшие о подвиге, фотографии — все это, раз оно находится в музее, можно назвать экспонатами.)
♦Но жизнь человека, во имя Родины совершившего подвиг, пошедшего во имя Родины на смерть, эта жизнь, которую ты, знакомясь с его письмами или письмами и воспоминаниями его родных, постигаешь сердцем и умом, постепенно становится частью твоего сознания. Его слова, его поступки… Через какое-то время может случиться, что ты вдруг обнаружишь в себе незнако-мую черту и долго не будешь знать, откуда она пришла. А потом вспомнишь о когда-то вошедшей в тебя чужой жизни… Какой же это экспонат?
Не ведают пока об этом ни Любаша Тимощук, ни Таня Манолова, ни Ира Янович, ни Зина Чухась, которые продолжают по крупицам собирать все о Надежде Александровне Богдановой, бывшей знаменитой партизанке, человеке большого сердца.
От очень разных людей получают письма следопыты Калининской школы-интерната. Разных — но чем-то очень похожих.
Чем?
Во-первых, откликом.
Из множества воспоминаний они выбирают для ребят то, что дорого для них огромным пережитым чувством.
Таково письмо-рассказ преподавателя Военно-политической академии имени В. И. Ленина, полковника Владимира Трофимовича Евдокимова.
«…Всего около двух километров отделяло нашу дивизию от государственной границы Советского Союза 17 августа 1944 года. К ней мы шли три долгих и таких трудных года!