– Я ее знаю, – внезапно охрипшим голосом ответил Фостер. – Она… мы в школе вместе учились. Дебра Миллер. Вот черт!
– Мне очень жаль.
– Такая милая была, – продолжал Фостер, – все ее обожали… После школы уехала из города. Говорили, вроде бы в Калифорнию.
Тейтум промолчал, глядя, как Кудряш хлопочет над телом. Быть может, Дебра Миллер и мечтала уехать в Калифорнию, но убийца решил иначе, и она упокоилась в земле своей родины…
Глава 73
Лайонс поехала известить родителей Дебры, и Зои напросилась с ней.
– Не понимаю зачем, – сказала ей Лайонс по дороге. – В нашей работе нет ничего тяжелее, чем сообщать родным. Или тебе нравится страдание?
Зои не совсем поняла этот вопрос: сама ли она любит страдать, или ей нравится смотреть, как страдают другие? Ответ в любом случае был один.
– Совсем не нравится. Но люди, охваченные сильными чувствами, забывают об осторожности и начинают говорить правду.
– Ничего нет тяжелее, – повторила Лайонс.
– Не нужно рассказывать им кровавые подробности, – заметила Зои. – Тем более что подробностей мы и сами пока не знаем.
– Да я не об этом. Сообщать родителям, что их сын или дочь погибли насильственной смертью, всегда ужасно, однако хуже всего, когда не можешь сказать наверняка.
– Это верно.
Теперь Зои поняла, о чем говорит Лайонс. Они объявят родителям Дебры, что нашли тело их дочери… но дальше скажут, что тело разложилось до неузнаваемости, и попросят помочь найти подтверждение, что это она. И тут – так же неизбежно, как всходит солнце по утрам – вздернет безобразную голову надежда. «Вдруг это не она! – зашепчет родителям. – Вдруг полиция ошибается!» Они увидят соломинку, за которую можно схватиться в штормовом море горя и утраты. До последнего не согласятся признать, что нет, убита не неизвестная воровка, похитившая сумочку их дочери, а именно их дочь.
А значит, о смерти своего ребенка им придется узнать дважды. В первый раз – когда они впервые об этом услышат; во второй – когда не останется сомнений.
Они припарковались у дома, выкрашенного в веселые бело-желтые тона, с симпатичным зеленым штакетником вокруг двора. Однако, выйдя из машины и идя к дверям, Зои начала замечать повсюду следы небрежения и упадка. Цветы в саду – пожухшие, густо заросшие сорняками. Грязные окна. Облупившаяся краска на стенах. Повсюду жужжали мухи.
Лайонс постучала в дверь. Подождала, постучала еще раз.
– Минуточку! – раздался из-за двери мужской голос.
Ждали они гораздо дольше минуты; и, когда Лайонс уже готова была постучать еще раз, дверь наконец отворилась. Перед ними стоял лысый старик с усталым морщинистым лицом, в белой рубашке, покрытой пятнами. С первого взгляда Зои показалось, что ему не меньше восьмидесяти, потом она поняла: нет, намного моложе. Пожалуй, ближе к шестидесяти. Просто он так выглядит.
– Мистер Миллер? – спросила Лайонс.
– Да.
– Я детектив Лайонс. Позволите войти?
Плечи его поникли.
– Что-то с Деброй?
– Лучше поговорить в доме.
– И во что она влипла на этот раз?
Лайонс поколебалась.
– Сэр… не присядете?
Он широко раскрыл глаза.
– Она что, ранена?
Лайонс вздохнула, видимо, смирившись с тем, что в дом их не пригласят.
– Мистер Миллер, боюсь, Дебра умерла.
– Умерла? – едва слышно прошептал он.
– Мы полагаем, что так. Да, сэр.
– Вы… полагаете? – Вот она, треклятая надежда. – То есть не уверены?
– Практически уверены. Мы обнаружили тело и сумочку с водительским удостоверением вашей дочери.
– А она похожа на мою дочь?
Лайонс сглотнула.
– Тело в плохом состоянии. Мы полагаем, что ее убили четыре месяца назад.
– Четыре месяца? – Надежда стремительно улетучилась. – Да… тогда все верно. Понимаю.
– Когда вы в последний раз видели вашу дочь? – спросила Лайонс.
Мистер Миллер испустил долгий дрожащий вздох.
– Ну… в последний раз – где-то в начале мая.
Лайонс и Зои переглянулись. Нападение на заправку произошло в ночь на шестое мая.
Мистер Миллер повернулся и, волоча ноги, побрел в дом. Дверь он оставил открытой, и Зои и Лайонс последовали за ним.
Дом казался заброшенным, нежилым. Повсюду пыль и грязь. Свет по большей части был выключен, шторы задернуты – освещенность ровно такая, чтобы не натыкаться на мебель. Миллер прошаркал в кухню и включил флуоресцентную лампу: она загудела и залила все вокруг резким белым светом. Старик тяжело опустился на стул возле ободранного стола. Здесь были еще два стула; Зои заняла один, Лайонс – другой.
– Вы сказали, ее убили. Кто это сделал? Как? – спросил он. Его голос охрип, глаза заблестели влагой.