– Могила Николь Медина, – объяснил Тейтум. – Перед самыми похоронами он подменил ее тело твоим.
Зои снова взглянула вниз. В гробу блестело что-то металлическое – инфракрасная камера. Она вздрогнула. «Перед самыми похоронами…» Кто мог такое сделать? Священник? Директор ритуального бюро? Зои обхватила себя руками: в мозгу у нее всплыл ответ.
– Патологоанатом… Соответствует профилю… Стрессовый фактор?
– Дело Уитфилд, – ответил Тейтум.
– Неверное время смерти… Ну конечно! Как мы сразу не догадались?! Ты получил мое сообщение? Я пыталась передавать буквы миганием, но все время сбивалась со счета, боялась, ты ничего не поймешь, пробовала снова и снова…
– Мы поняли, что ты хотела сказать, Зои. По твоей подсказке его и нашли. Он учился вместе с Деброй в старших классах. Послушай, давай отойдем…
– Когда он подменил тело? Сколько времени я лежала в гробу?
– Тебе надо отдохнуть. – Тейтум помахал парамедику.
– Скажи мне, сколько?
Грей кашлянул.
– Судя по тому, что нам известно, совершить подмену он мог только сегодня ночью. Позвонил в ритуальное бюро, сказал, что ему необходимо срочно провести на теле какие-то последние тесты. Вечером гроб с телом привезли в морг, а в пять утра увезли.
Зои снова оглянулась на гроб. Теперь она заметила, что в нем нет обивки – внутри лишь голые доски. Должно быть, обивку убийца снял, чтобы на видео не было заметно, что этот «ящик» чем-то отличается от предыдущих.
– Должно быть, он ждал до последнего. Вколол мне снотворное как можно позже, чтобы я не очнулась во время похорон. И чтобы подольше протянула. Скорее всего, в четыре тридцать. А сейчас сколько времени?
Подошел парамедик с медицинским саквояжем. Зои сделала шаг назад.
– Сколько сейчас времени?!
Парамедик бросил взгляд на Тейтума; тот поднял руку, призывая его подождать.
– Половина седьмого или чуть больше.
Зои моргнула.
– Четырнадцать часов… – «Что это стучит?» – подумала она. Какой-то неприятный клацающий звук, совсем рядом. – Четырнадцать часов… – И вдруг поняла: это она сама стучит зубами. – Я пролежала здесь четырнадцать часов. Он положил меня сюда. Я… я… – Почему здесь так холодно? В Сан-Анджело всегда невыносимая жара, почему же сейчас она дрожит и никак не может согреться?
– Мисс, я дам вам кое-что, чтобы вы успокоились, хорошо? – осторожно предложил парамедик.
Зои отступила еще на шаг, дрожа как осиновый лист. Ладони вспотели, зубы стучали, и никак не унималась дрожь. Она беспомощно взглянула на Тейтума. Сама не понимала, чего от него хочет, – но пусть сделает что-нибудь! Как-то ей поможет…
– Я здесь, – сказал он.
Она повернулась к парамедику. Тот уже готовил шприц.
– Мисс?
Зои неохотно кивнула – скорее, дернула головой, – и медик взял ее за руку. Игла пронзила кожу, и в тот же миг сверкнуло воспоминание: она на стоянке, что-то жалит ее в шею, и по телу распространяется острая боль. Вот так убийца ее схватил.
– Не уходи! – прошептала она Тейтуму.
И он ответил:
– Я здесь. Я никуда не уйду.
Глава 90
Дейл, Вирджиния, понедельник, 19 сентября 2016 года
О посттравматическом синдроме Зои знала очень немного, однако была уверена: людям, на которых обрушилась эта напасть, не полезно заботиться о других таких же бедолагах. И тем не менее именно этим занимались они с Андреа – заботились друг о друге. И, пожалуй, получалось неплохо.
Конечно, не обходилось без проблем. Так вышло, что их травмы друг другу противоречили. Зои стремилась круглые сутки держать открытыми все окна в квартире. Ей нужны были свет и воздух, уличный шум звучал для ее ушей сладкой музыкой. Андреа предпочитала, чтобы и двери, и окна были закрыты и заперты на все замки. Она превратила квартиру в маленькую крепость, куда не проникнут незваные гости. Сестры искали и находили компромиссы. Например, в гостиной окно будет открыто, а в спальне – то, что выходит на пожарную лестницу – всегда закрыто и заперто на задвижку.
Обеим снились кошмары.
Поначалу они спали в одной комнате и даже в одной кровати. После того как Андреа среди ночи, отбиваясь от невидимого противника, оставила на лице у Зои длинную царапину и едва не выдавила ей глаз, от совместных ночевок пришлось отказаться. Однако сегодняшнее утро, ленивое и ласковое, словно в долгожданный выходной, казалось почти нормальным. Зои проснулась от грохота кастрюль и сковородок – Андреа что-то готовила, – вылезла из постели и, моргая, прошлепала на кухню.
Сестра стояла у плиты, что-то напевая себе под нос, – пожалуй, довольно бодро. Рядом с ней на тарелке высилась груда жареных оладий. Андреа сняла со сковородки очередной подрумянившийся оладушек, перевернула и отправила на тарелку, улыбнувшись тому, как ловко подбросила его в воздухе и как ровно он лег.