— Но Эрен ведь никого не почувствовал.
— Считаешь хорошим знаком?
— Считаю, что ты лишний раз паникуешь.
— Я не паникую. Я пытаюсь смотреть на вещи разумно.
— Но не пытайся предсказать результат. Дальновидность — отличительная черта Эрвина, но не твоя.
Ривай промолчал, бросив долгий взгляд в сторону замершего в тени дома. Около него стоял Эрен вместе с Петрой и Ауруо. Ауруо что-то говорил, эмоционально жестикулируя, Петра осуждающе на него смотрела, а Эрен смотрел вниз. И этот взгляд не был обычным знаком подчинения, сейчас он выражал нечто другое. Сосредоточенность. Недетская сосредоточенность и серьёзность. Ривай увидел в нём того самого волка, хищника, способного вгрызться в горло кому угодно и сломать шею одним движением челюстей.
— …эй, ты что, обиделся? — Ханджи помахала рукой перед его лицом, привлекая внимание.
Поморщившись. Ривай отвёл её руку в сторону.
— Можешь восхищаться Эрвином сколько угодно, но иногда я совершенно не понимаю, что творится в его голове.
— Но мы все его слушаемся.
— Я чувствую себя глухим. Или слепым. Или вообще калекой без рук. Какое отвратительное ощущение.
— С вами идёт Эрен. Пробьётесь, — ободряюще улыбнулась Ханджи.
— Меня другое волнует, — он обернулся, тяжело посмотрев на пустующую дорогу позади. — Эрвин не мог не явиться просто так. Говоришь, он дальновидный? Вот меня и интересует, что он там увидел.
***
Мёртвые не разговаривают. В этом Ривай был уверен настолько, насколько мог бы сказать, что серебряная пуля во лбу волка неминуемо приведёт того к смерти. Однако мёртвые могли шептать вместе с ветром, ходить тенями за спиной и являться во снах ночами.
Стрельбище находилось в удачном месте — около кладбища, заглушая шёпот мертвецов. Когда в руках вполне осязаемое оружие, пусть это даже ружьё, заряженное серебряными пулями, невольно чувствуешь себя увереннее. Но на кладбище ты находишься на земле, а мертвецы — под ней, и уж точно не способны достать живых…
Под землёй оказалось сыро, душно и тесно. Стены тоннеля давили со всех сторон, вынуждая порой останавливаться, замедлять ход и внимательнее смотреть под ноги. Корни деревьев то и дело сплетались в жёсткие узоры.
— Сэр? Вы в порядке? — Петра остановилась рядом, вглядываясь в бугристую поверхность.
Ривай крепче сжал фонарь, стараясь не думать о том, что белеющий фрагмент среди тёмной почвы вовсе не камень, а чья-то кость.
— Идём дальше, — скомандовал он и подтолкнул Эрена вперёд.
Тот шёл послушно, осторожно прощупывая каждый шаг, и, если что, предупреждал позади идущих.
Было решено, что позволять Эрену оборачиваться в волка слишком опасно. Однако Ривай не мог отказать себе в воображении и невольно возвращался к мыслям о белом волке, который выскочил под его пулю. В тот миг Эрен выглядел уверенным, сильным и беспощадным. Всё произошло настолько быстро, что Ривай ещё несколько минут смотрел на расплывающееся кровавое пятно на груди волка. Тогда он смутно соображал и даже не вспоминал о слухах, что ходили между солдатами.
Белый волк оказался спасённым Эрвином. И, возможно, он до сих пор чувствовал, что обязан ему жизнью. А теперь ещё он, пусть и не намеренно, но спас жизнь Риваю, а также многим другим солдатам, и самому Риваю совершенно не нравилось невольное доверие к нему.
Эрен продолжал идти; двигался он подобно волку, хоть и в человеческом обличьи: на полусогнутых ногах, иногда скалясь, а кончик носа начинал забавно приподниматься из-за раздувающихся ноздрей.
— Если мы найдём этих детей, я нажрусь. Нажрусь как свинья, — невнятно бормотал Ауруо. — Нажрусь, а потом… вот дерьмо! — он запнулся об очередной корень.
Эрен выставил руку в сторону, принуждая всех остановиться.
— Она зацепилась.
— Кто?
— Та девочка. За корень. Я чую её запах и… здесь кусок ткани.
Ривай увидел то, куда указывал Эрен. Небольшой лоскут тёмно-синей ткани зацепился за старый высохший корень дерева и порвался.
— Она была здесь только единожды?
— Запах слабый, поэтому да. Я не чую свежего следа.
Ловушка.
Ривай ничего не сказал вслух, но тяжело посмотрел на кусок ткани. Корень был хоть сухим и острым, но достаточно тонким, и если бы кто-то действительно зацепился, то он бы попросту обломался. Да и лоскут выглядел так, словно его просто повесили сверху.
— Мы уже долго идём. Скоро должен быть конец.
И они двинулись дальше.
Конец действительно оказался довольно близко — в конце тоннеля забрезжил слабый свет, и Ривай невольно подумал о том, что они все уже давным-давно сдохли. Вокруг было тихо: мёртвые не шептались, а говорили только они сами, ещё, вроде как, живые.
Под конец тоннель резко пошёл в гору, и вылезли они, как предполагалось, в лесу, около куста. Снега здесь почти не было, но зато имелось много опавшей листвы. Тёплый спёртый воздух заставил поднять голову и осмотреть наверх. Там, среди корявых ветвей деревьев, проглядывало пасмурное вечернее небо. Солнце уже скрылось за горизонтом, отбрасывая светлые разводы на тучах, и ветер замер в ожидании наступления ночи.
Ривай обернулся, ища Трост. На поверхности расстояние выглядело не таким уж и большим; скорее всего, виной тому витиеватый ход, петляющий слева направо и наоборот.
Трост издали освещался огнями, выглядя неестественным пятном на фоне уснувшей природы. Поблизости тоже не было ничего слышно, и Ривай коснулся висевшего за спиной ружья и небольшой сумки с припасами.
— Есть след?
— Уходит на запад.
Ривай повернулся к Гюнтеру.
— Остаёшься у тоннеля; все остальные идут за Эреном, — и, когда они так и сделали, уже добавил: — Значит, так. Ждёшь пять минут, а после возвращаешься по тоннелю в город.
Гюнтер растерянно захлопал глазами.
— Но почему, сэр?..
— Это всё грёбанное представление. Если останешься здесь, непременно погибнешь.
Он быстро взял себя в руки.
— Что мне делать?
— Предупреди Эрда, Ханджи и нескольких солдат, чтобы были начеку, но не создавай панику. Хотя, полагаю, Эрвин предвидел именно такой исход.
— Будет сделано, сэр.
И Ривай, уходя от тоннеля, мысленно начал отсчитывать триста секунд.
***
Лес нехотя пропускал путников вперёд. Стоило задеть ветку кустарника, как она сразу же сбрасывала жёлтые листья, и те плавно опадали на клочок белеющего на земле снега.
Идти с каждым шагом становилось труднее, и Ривая неустанно грыз червь сомнения, забравшийся глубоко внутрь. Трост оставался позади, превращаясь в небольшое жёлто-оранжевое пятно посреди темноты. Небо стало чёрным, и кое-где просвечивали яркие мелкие звёзды.
— Нужно было взять лошадей, — ворчал Ауруо, нехотя идя следом.
Ривай ничего не говорил про его вечное недовольство, терпя и понимая, что такого человека исправит только могила. Он был хорошим солдатом, но как человек симпатии вызывал мало. Ходили слухи, что раньше он был частым виновником драк, так как люди не выносили его вечного ворчания и предпочитали решить вопрос кулаками.
— Лошадей в подземный тоннель? Отличная идея, — Ривай даже не попытался скрыть сарказма.
Ауруо сразу же замолчал.
Друг с другом они разговаривали редко, но заметить, что тому нравилась Петра, было несложно. Однако она, похоже, совершенно не воспринимала Ауруо в качестве возможного партнёра.
— Не нравится мне это, — Эрен впервые сказал что-то после того, как они вышли из тоннеля.
— Что?
— Направление.
Ривай обошёл Эрена, посылая ему вопросительный взгляд.
— В той стороне находится Шиганшина.
Нынешнее поколение знало о Шиганшине исключительно из разговоров. Это был город, в существовании которого сомневались абсолютно все — коренных жителей почти не осталось, по крайней мере, в Тросте. Трост был самым ближним городом к Шиганшине. Возможно, именно поэтому после его падения выжившие предпочли убраться как можно дальше, чтобы поскорее забыть о погибших и прошлом.