Да еще то, что по дороге в обе стороны двигались машины только с израильскими номерами.
Арабы – жители территорий, ездили в объезд, через арабские деревни. Дорога для евреев прошла по землям, принадлежавшим до этого палестинцам. Когда строили эту дорогу, работы тщательно охранялись. Любые попытки воспрепятствовать строительству жестко подавлялись армией. Жителей окрестных деревень и израильских анархистов солдаты разгоняли с помощью резиновых пуль и слезоточивого газа. Если это не помогало, в ход шли дубинки, приклады и обутые в армейские ботинки ноги солдат.
Не раз и не два, под вечер или глубокой ночью в деревню врывались агенты общей службы безопасности ШАБАК при поддержке солдат и арестовывали наиболее активных участников протеста – благо, технический прогресс не стоял на месте, и помимо осведомителей, скрытые камеры снимали на пленку всех.
Сила была на стороне евреев, но противостояние не прекращалось ни на один день, и именно дорога стала линией фронта, разделявшей поселенцев-евреев и их соседей-арабов.
Молодежь из арабских деревень кидала камни в жителей поселка, проезжавших ежедневно по дороге в израильские города – главным образом, в Тель-Авив и Иерусалим, где они работали, делали покупки, или навещали родственников, а вечером или на следующий день возвращались обратно.
Несколько поселенцев были убиты на этой дороге, хотя практически все они были вооружены автоматами и стреляли не колеблясь.
Армия и полиция жестоко мстили за нападения на поселенцев. Они устраивали рейды в соседние арабские деревни, арестовывали подозрительных и для устрашения разрушали дома тех, кто был причастен к нападениям на поселенцев.
Не оставались в долгу и сами поселенцы. Ночью, а иногда и днем они вырубали и поджигали оливковые рощи, принадлежавшие жителям арабских деревень, нападали на палестинских фермеров, строили форпосты на землях, принадлежавшим арабам.
На месте уничтоженных маслин, поселенцы сажали виноград – символ еврейского присутствия. Таким образом они пытались утвердиться на этой земле. Самым поразительным во всем этом было то, что уничтожали маслины и нападали на арабских крестьян те же люди, которые усердно, чуть ли не сутками напролет учили Тору и были уверены, что соблюдают все ее заповеди, в том числе – любовь к Земле и почитание ее плодов.
Поселенцев армия и полиция почти не трогали, в основном охраняя. Общественное мнение в Израиле тоже было в основном на стороне поселенцев. Тем не менее, поселок все больше и больше напоминал осажденную крепость, а стычки между армией и палестинскими партизанами все чаще превращались в арену кровопролитных схваток. И уже ни вылазки поселенцев, ни репрессии армии не могли изменить сложившейся ситуации. И стремительно из форпоста охраняющего границы Израиля, как их поначалу называли, поселки типа Йоэля оказались в ситуации, когда их самих нужно было охранять. Демографическую ситуацию поселенцам также не удалось изменить.
Кольцо арабских городов и деревень вокруг Йоэля и ему подобных поселков неумолимо сжималось. И когда с минаретов вокруг Йоэля муэдзины звали правоверных на молитву, казалось что вот-вот от этой мощной волны рухнут стены домов в поселке и едва ли кому-нибудь в этот момент пришла бы в голову мысль, попробовать перекричать молитву прославляющую Аллаха. А поскольку Йоэль и остальные поселения в секторе не имели уже никакой ни тактической, ни стратегической ценности и были лишь обузой для армии, решено было передать их режиму автономии, который справлялся с заботой об интересах Израиля гораздо лучше, нежели поселенцы.
Так, по-видимому, размышляли в правительстве. Поселенцы же смотрели на предстоящую эвакуацию по разному. Одни были готовы принять решение правительства. Другие, особенно молодежь, воспринимали ее как катастрофу.
Больше всех переживали по поводу предстоящей ликвидации поселения обитатели караванов. Они жили без сомнений в правильности своего выбора, и известие об эвакуации поселения поначалу восприняли лишь как еще одну проверку на прочность. Слухи о выселении циркулировали уже давно, еще со времен Осло. Но они пережили Рабина, выстояли под давлением всего мира, выстоят и на этот раз. И эта земля вокруг Йоэля рано или поздно также будет принадлежать евреям. Несмотря ни на что. Так написано в Торе. Они верили в это.