Джим Бессман, американский музыкальный критик
Я был ошеломлен, познакомившись с песнями Бориса, поскольку неожиданно услышал в них интонации старой английской народной музыки, о которых уже двадцать лет как забыл. С подачи Бориса я стал ходить в фольклорные клубы и обнаружил там массу интересного… Фактически он вернул мне мои собственные корни.
Дейв Стюарт
Hello sweet victory
So nice meeting you here
Mmm, mmm
So strange when you think about it
I never did anything out of my way
I just strayed…
Out in the field of my love…
Well met and thank you
I’m glad you taught me so well
It was fun being around for a while
So sad you have to stay here
Or, can you spread out your wings
and fly with me…
Out in the field of my love…
Здравствуй, долгожданная Победа!
Так приятно встретить тебя здесь.
Все это так странно, если вдуматься,
Я ведь просто шел своим путем,
Я ведь просто странствовал
Над полями моей любви…
Привет тебе и спасибо,
Спасибо за хороший урок,
За то, что я был здесь, хотя и недолго.
Мне жаль, что ты остаешься —
Расправь свои крылья, летим со мной
Над полями моей любви…
БГ: — К сожалению, десятилетиями у нас неоправданно смотрели на западный рок, как на пример для подражания. А у нас, мол, все примитивно. Негативную роль в этом сыграли и существовавшие у нас в стране заслоны на пути развития советской рок-музыки. Дело вовсе не во мне лично, а в том, что благодаря выходу такой пластинки и даже просто приезду в Соединенные Штаты советского рок-музыканта, переговорам, которые я вел вполне на равных со всемирно признанными западными исполнителями, наша рок-музыка освобождается от унизительного комплекса неполноценности, второсортности.
This is a postcard
Saying I’m alright in this beautiful city
This is a phone call
Saying, yes, I am sleeping alone here
But the telephone lines are cut
My hands can’t hold the paper
You are on my mind
Nobody knows your name here,
Except when the moon is out
And then they toss in their sleep
Crying out for you to take them
But me I cannot sleep,
I cannot dream.
My heart is shattered
You are on my mind
Once seven colors used to make men blind
And now we are like birds stuck in barbed wire
Precise, like sunrise
A child just like any other
Made of the bones of the earth
Fragile and deathless
Yes, I’m alright
I am a church
And I’m burning down
You are on my mind…
Вот открытка о том, что со мной все в порядке
В этом городе чудном.
И телефонный звонок — подтвержденье того,
Что ни с кем не делю я постель.
Но телефонная связь ненадежна,
Валится из рук бумага — я думаю о тебе.
Здесь имени никто не знает твоего,
Ибо это возможно лишь в лунную ночь,
Когда они мечутся во сне,
Взывая к тебе.
Мне не спится. Ничто мне не снится.
Вдребезги мое сердце разбито — я думаю о тебе.
Все радуги цвета — лишь только для того,
Чтоб сделать нас слепыми.
И вот мы, словно птицы, что увязли
В проволоке колючей.
Ясный, словно солнца восход,
Ребенок, как и все остальные
Из плоти и крови земной,
Хрупкий и бессмертный.
Да, со мною все в порядке.
Я — храм, сгорающий дотла.
Я думаю о тебе.
Нетрудно понять, почему советская публика шла на «неофициальные» концерты Гребенщикова. В его песнях чувствуешь мужество и силу, и, несмотря на языковой барьер, нескольких песен на русском хватило, чтобы передать всю боль.
«Нью-Йорк Таймс», 1989
— Каково ваше мнение о современной рок-музыке в Америке? Изменилось ли оно после непосредственного знакомства с ней в ходе этой поездки?
БГ: — Да, изменилось. Когда дома я слушал входящие в десятку популярнейших вещи американских групп, думал: какое же это убожество! Приехав сюда, увидев исполнение этих песен воочию, в частности по музыкальному телеканалу «MTV», я пришел к выводу, что они еще хуже, чем я думал. Потому что большинство песен-видеороликов построено на психологическом давлении на зрителя, развлекательности, основанной на сексе, а отнюдь не на завоевании симпатий слушателя талантливой музыкой и лирикой песен.