— Позовем, если понадобится, — задумчиво пробормотал Грегори, — но думаю, пока здесь хватит и нас двоих. Ну что, в путь?
— Вперед! — Алуэтта пришпорила скакуна и двинулась вперед.
Золотистый туман сомкнулся вокруг них кольцом, и кони стали проявлять беспокойство.
— Почуяли чудовищ, — сказала Алуэтта.
— Мерзость невообразимая, — Грегори зажал нос от болотного смрада. — Похоже на запах разлагающейся тины. Премерзкий, причем.
И тут лошади замерли как вкопанные.
Грегори попробовал понукать коня, но тот лишь ударил копытами и опустил голову. Что значило: «Иди дальше сам, раз тебе так приспичило».
— Они поумнее нас, — заметила Алуэтта. — Недаром заартачились, и, ты знаешь, мне тоже отчего-то не по себе, милый.
— Ладно, попробуем вести их в поводу!
Грегори спешился и, взяв под уздцы, пошел впереди лошади. Конь сначала уперся, но потом медленно и осторожно двинулся следом за хозяином.
— Под ногами захлюпало! — предупредила Алуэтта и тут же воскликнула:
— Ноги вязнут. Это река или болото?
— То, что было рекой. Такой она значится и на карте. — Грегори замер на миг, удивленный донельзя, как такое могло произойти. — Похоже, мы забрались слишком далеко — это уже не берег. Под нами речное дно!
— Как? — воскликнула Алуэтта — она видела лишь слабые очертания любимого в тумане. Грегори стоял перед ней как призрак, вытканный из того же золотистого вещества. Она тут же помимо воли и больше повинуясь инстинкту, схватилась за него. — А что с водой? Она утекла?
— Вода всегда утекает, — философски заметил Грегори, — она никогда не стоит на месте. А то, что река обмелела, может значить только одно…
— О, даже не говори этого. Ты хочешь сказать, что вся вода уходит в этот магический туман…
И тут они оба, не договариваясь, посмотрели на то, что было перед ними и попробовали двинуться только на шаг вперед. Алуэтта поняла, что ее правый сапог безнадежно увяз в илистом дне реки.
— Грегори! — закричала она, не помня себя от страха. — Что делать?
— Сейчас, дорогая, не дергайся, сейчас я помогу тебе… — Но едва он попробовал обернуться к ней, как понял, что его ноги постигла та же участь.
— Слушай, что со мной? Я даже не могу пошевелиться.
— Сейчас, — Алуэтта лихорадочно задергалась. Грязь дошла ей почти до самых колен.
— 0-ой! — жалобно завопила она.
— В чем дело? — удрученно отозвался Грегори.
— Я уже не вижу ног. Я тону!
— Должно быть, мы попали в трясину, — пробормотал Грегори, чертыхаясь про себя — допустил такое — угодил в ловушку, да еще и Алуэтту за собой увлек.
Он попробовал напрячь свои способности к левитации, но это было равнозначно попытке вытащить себя за волосы из болота. Нога даже не шелохнулась в топкой грязи.
— Это не просто трясина, — говорила, задыхаясь от ужаса, Алуэтта. — Это колдовство!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Ну, а теперь… — начал Грегори решительно.
— Что теперь? — безнадежно откликнулась Алуэтта.
— Теперь я просто должен вызвать помощь.
— Просить о помощи?
— Да. Ничего не поделаешь.
И он стал наводить телепатическую связь с братом и сестрой, разыскивая их.
Алуэтта присоединилась к нему в отчаянии, почувствовав всю безнадежность положения, в которое они буквальным образом влипли. Стараясь при этом оставаться спокойной, она произнесла:
— Эй! Есть кто там? Кто-нибудь, помогите!
— В чем дело, братец? — Откликнулся голос из тумана. — Что там с тобой стряслось? Что за напасть?
Грегори замер:
— Джеффри? Как ты сюда попал?
— Ну, ты же звал меня, разве не так? Продолжай подавать голос или мы не найдем тебя в этом тумане!
— Мы? — удивилась Алуэтта. — В голосе ее был страх.
— Принц и его вассалы, — донесся до нее голос, в котором девушка без труда опознала Алена. — Погромче пойте, мадемуазель, или мы промахнемся!
Алуэтта ответила слабым стоном.
Плечо Джеффри высунулось из тумана. От их вида он тут же скорчил гримасу, но из учтивости удержался от смеха. — Ален, тут нужен длинный сук или ствол!
Наши друзья завязли по уши.
— Как скажешь.
Принц вынырнул из тумана, изумленно посмотрел на страдальцев и брезгливо передернул плечами, хотя понимал, что это невежливо.
— Такой дубины хватит?
— Да, хвала Небесам, что она оказалась под рукой! — И Грегори протянул сук Алуэтте.
— Помоги мне, Джеффри, — сказал Ален. — Рычаг не на моей стороне.
— На моей стороне вообще редко кто выступает, — Джеффри склонился, поудобнее ухватываясь за ствол.
— Крепче держись, дорогая, — сказал Грегори, одарив напоследок девушку сочувствующим взглядом.
«Всякому понятно, что неприятно выступать в роли жертвы, да еще попавшей в западню — тем более — в такую грязную, — подумал он. — Но было бы гораздо хуже, если бы тебя спасали Корделия вместе с Ртутью — твои бывшие соперницы».
Одарив его благодарным взором, Алуэтта ухватилась за ветвь.
Джеффри с Аденом потянули. Некоторое время казалось, что сила, приложенная двумя крепкими мужами, не давала результата, затем, понемногу, сначала едва заметно Алуэтта начала выползать из своей липкой ловушки, которая, без всякого сомнения, не приди помощь вовремя, засосала бы ее на самое дно.
— Это удача, просто удача, — прокряхтел Джеффри, — что ты не ушла глубже.
— Ничего себе удача, — тут же откликнулся Грегори, вступаясь за невесту. — Сам бы попробовал зайти сюда хоть на пару шагов, в эту топь!
Дюйм за дюймом, понемногу, они выволокли Алуэтту на безопасное место. Она отползла на ярд, не в силах встать с колен, и даже не поднимая глаз.
— Благодарю вас, сэры, — выдохнула она.
— Всегда к вашим услугам, — суровым голосом ответил Ален. — Рад был оказаться чем-то полезным.
— Таких слов редко дождешься от наследного принца! — Джеффри похлопал его по плечу. — Теперь давай тянуть вторую рыбку.
Ален вновь протянул сучковатый ствол. Грегори ухватился и тут же поморщился, едва они потянули. Трясина выпускала неохотно: он чувствовал, что она утягивает его обратно с такой же силой, с какой брат вместе с другом — пара молодых здоровых людей — пытаются вытащить. Затем раздалось мощное «чмок», известившее об освобождении — трясина словно смачно поцеловала напоследок обреченного, которого не желала выпускать, и он стал медленно пробираться к берегу, стараясь не влипнуть где-нибудь и не провалиться еще раз.
— Снова вместе! — радостно завопил Джеффри, хватая его за шиворот и вытаскивая на сухое место.
Грегори выполз на коленях на песок, с облегчением чувствуя, что спасен.
— Еще никогда так не радовала меня твердая почва под ногами! — признался он, по-прежнему в возбуждении от пережитого.
— Однако, я начинаю сомневаться в тебе, — Джеффри окинул брата критическим взором. — Как думаешь, Ален? Может лучше отправить младшенького домой? Пусть подрастет и подучится?
Но взор Алена был уже прикован к женщине, которая сидела в грязной одежде и перепачканных башмаках, едва удерживаясь от рыданий.
— Как, должно быть, прискорбно видеть перед собой столь симпатичные предметы гардероба в столь плачевном состоянии, не так ли? Но не принимайте это близко к сердцу, мадемуазель. Вещи — всего лишь вещи, а, значит, они могут быть вычищены и выглажены.
— Да, Ваше Высочество, — глухо отвечала Алуэтта, безучастная к его утешениям.
— Ценю вашу галантность, — продолжал вкрадчиво Ален, — однако, если нам предстоит стать родственниками, вам надлежит называть меня по имени.
— Я не могу! — всхлипнула Алуэтта, и слезы хлынули из ее глаз горячим потоком. — Я заслуживаю порки от вас, а не такой доброты и участия!
Грегори был рядом, всего в двух шагах, он тут же бережно обнял ее.
— Да, дорогая, знаю — доброта и галантность могут ранить иногда еще сильнее, чем ненависть. И все же, принц в самом деле расположен к тебе.