Кузина бросила сумку на стул, но сама не села, уперлась руками на спинку стула и собралась озвучить важное правительственное сообщение, но подруга ее опередила.
- Что с лицом?
- Кажется, кто-то очень хочет повесить на меня убийство княжны.
- Ты уже знаешь?
- Блин, я не ошиблась. Антошкин тебе это подтвердил! И кто в нашем коллективе засланный казачок?
- А этого мне Димка не сказал.
- Что он тебе сказал?
- Не злись. Сядь, успокойся, выпей чаю с тортиком. А пока ты будешь набивать свой крохотный желудок, я тебе расскажу, что удалось вытянуть из Дмитрия. Он заинтересовался, почему я спрашиваю о деталях этого преступления. Пришлось признаться, что я дружу с тобой.
- Я сама тебе это посоветовала.
- Естественно! Разве я бы догадалась!
- Не умничай! У меня и без тебя настроение хуже некуда. Панченко заявил, что я закрылась на семь замков и носа не кажу. Почему? Потому что я несчастлива. Боюсь получить подтверждение, вот и... Своего рода страусиная политика. Обвинил меня в том, что я... что меня... балуют, - всхлипнула Маруся. - Видите ли, я избалованная, залюбленная. Как может избалованная и залюбленная быть несчастной, скажи мне, пожалуйста? И что в этом плохого? Лучше, если бы тебя все ненавидели? Тогда я понимаю - несчастная.
- Не реви.
- Я и не реву, с чего ты взяла, - прогундосила Кузина и шмыгнула носом.
- Марусь, попей водички, успокойся. - Ирина придвинула в ней стакан минералки без газа.
- Еще конфетку мне предложи. Скушай девочка, конфеточку, жизнь и наладится, - просюсюкала Маруся.
- Какой-то старый дурак что-то ляпнул, а ты к сердцу близко приняла.
- Как маленькая девочка может принять близко к сердцу?! У нее мозгов с гулькин нос.
- Может, хватит уже? Заладила одно и то же.
- Потому что меня это слова зацепили за живое. Потому что он прав. Первый раз мне сказали правду в лоб! В то все расхваливают и расхваливают, говорят о моей особенности.
- А казалось, что у тебя одна нога и три руки. А ты, бедная-несчастная, сама этого не заметила. Тридцать два года живешь на свете и как-то обходилась... с одной ногой. И с тремя руками.
- А король-то голый, - ни с того, ни с сего ляпнула Кузина, вспомнил сказку Андерсена "Новое платье короля". Подперла подбородок кулаком, вздохнула, выражая вселенскую печаль, после чего заключила, - княжна, как оказалось, была права...
- В чем?
- Какая разница. Княжны уже нет. Свою миссию она не выполнила, передала эстафету Панченко. Вряд ли ему удастся вырастить кактус из вялого ростка непонятного происхождения.
- Ты хочешь, чтобы тебя пожалели?
- Не хочу! Все только и делают, что жалеют. Можно подумать, я убогая какая-то. Я не убогая, я нормальный человек.
- Кто бы спорил... Перейдем к делу. Новости есть?
- Весьма скудные. Надеюсь, Антошкин с тобой был более откровенным, чем с коллегами убитой.
- О чем народ шепчется?
- Одна из наших старейшин, Нелли Павловна Волнова...
- Это ваша вязальщица, что ли?
- Она. Сказала, что княжну убили ударом тяжелого предмета по голове. Когда я сказала об этом Панченко, он широко открыл глаза. Думаю, он больше знает, чем Волнова. Зачем она ЭТО сказала? Откуда узнала? Антошкин поделился или родилось в больном воображении? Но у нее крыша всегда была на месте. Значит, Антошкин. Почему выделил именно ее?
- Ты права, ей Антошкин рассказал. Так сказать, вбросил в народ ложную версию. Какую цель преследовал, понятия не имею. Может быть, она вцепилась в него мертвой хваткой, он и "разоткровенничался". Правду из Димки клещами не вытянешь.
- А на самом деле, как убили Тараканову?
- А на самом деле сделали смертельную инъекцию. Названия препарата не знаю, а если бы и знала, не запомнила. У меня с названиями лекарств большая проблема. Тщательно записываю на бумажку всё, что надо купить в аптеке.
- Я в курсе. Что дальше?
- В общем, вкололи ей какую-то гадость, когда она дверь открыла...
- Значит, ей позвонили, она открыла дверь, гость с порог воткнул в тело шприц...
- Да, и ее сразу парализовало, а через некоторое время наступила смерть. Это такое действие у препарата неизвестного происхождения.
- Мне по барабану, как он называется. Могу с уверенностью сказать - гость был ей знаком. И он разбирается в лекарственных препаратах.
- Или ему кто-то подсказал.
- И помог приобрести. Не думаю, что этой яд продают без рецепта.
- Марусенция, ты молодец! Надо узнать, у кого их твоих коллег родственники имеют отношение к медицине или фармацевтике.
- Или у кого дома есть больной человек. Мы же не в курсе, какие у данного препарата свойства. Вдруг он здорового калечит, а больного лечит?
- Ты сегодня блещешь умом, подружка! - в очередной раз восхитилась Ирина.
- Ирка, Антошкин не говорил, из квартиры ничего не пропало?
- Сказал, что там и брать-то нечего. Беднота и нищета.
- Так я и поверила. Тараканова зарабатывала хорошие деньги, на себя почти не тратила, питалась скудно. Не думаю, что она занималась накопительством, у нее в крови была привычка вести спартанский образ жизни. И что-то мне подсказывает, что ее сбережения хранились дома. Нам зарплату выдавали на руки, никаких банковских карт у нас нет. Кто хотел, тот открыл счет в банке...
- А княжна хранила денежки в чулке! Преступник искал чулок, но так и не нашел. Получается, зря он старушку кокнул.
- Ира, мне неприятно, что ты говоришь о покойной с таким пренебрежением.
- Надо же, как мы заговорили. То крыла ее по маме и по папе, а сейчас слезу пускает.
- Не пускаю я слезу, но мне ее жаль.
- Ладно, прости, больше не буду... Насчет сбережений ты ошиблась. У Таракановой был счет в банке. Банковскую карту она хранила не дома, а в сейфе на работе. У вас есть сейф?
- Есть, старая рухлядь. Ключи были у княжны.
- Ключи нашлись в ее столе.
- Я знаю. Но это единственное, что мне удалось ухватить взглядом, потом нас выставили из кабинета. Остались только Панченко и Волнова. И, конечно, Антошкин с сотоварищами.
- Банковская карта лежала в сейфе. Скажу тебе - княжна была богатеньким буратино.
- Кому эти деньги теперь достанутся? Завещание она написала?
- Завещание она написала в январе этого года, два месяца назад. Ты никогда не догадаешься, кто является наследником ее немалого состояния.
- Кто наследник, тот и убийца, - хмуро заметила Кузина.
- Чистосердечное признание смягчает наказание, - проникновенно промолвила Ирина.
- Ты сейчас о чем?
- О тебе! Тараканова все свои деньги оставила тебе! У нее не было никаких родственников, ни дальних, ни близких.
- Почему мне?
- Кто ж теперь об этом узнает.
- Панченко мне сегодня признался, что я ей нравилась. Пыталась из меня человека сделать, а я думала, что она меня поедом ест из ненависти.
- Ты и так человек, была и будешь. Не бедствовала, а теперь тем более.
- Не нужны мне ее деньги.
- О наследстве ты подумаешь после. Сейчас надо заняться поисками этого хитреца-убийцы, который подделался под тебя.
- Как это - подделался?
- Смерть Таракановой наступила от двадцати одного до двадцати двух часов, в этом промежутке...
- Панченко сказал, что они гуляли до половины девятого. То есть ее убили не сразу. Я сначала думала, что ее шандарахнули по голове, как только она вошла в квартиру. Она упала, убийца плотно закрыл дверь, чтобы тело сразу не обнаружили, а сам скрылся... Нет, сначала тщательно обследовал квартиру на предмет денег, а потом скрылся. Что-то должно было в доме пропасть! Допустим, для отвода глаз.
- Соседка, с которой она приятельствовала, заявила, что ничего из квартиры не пропало. Говорю же - там и брать нечего. Ему ума не хватило что-то прихватить для отвода глаз. Или перепугался до безумия. Что говорит о его неопытности в преступных делах.