Так же попали под запрет выражения «мадемуазель» и «мадам», «мисс» и «миссис». Они подчеркивают семейный статус женщины, что лишний раз акцентирует внимание:
а) на «принадлежности» женщины мужчине и
б) социальном статусе женщины.
А это недопустимо! Люди должны быть равны! А если они не равны, это нужно тщательно скрывать или уж во всяком случае не акцентировать на этом внимания.
Кроме того, были изъяты из употребления слова «полисмен», «спортсмен» и проч., поскольку в них содержится слово «мен» – «мужчина». Женщинам может быть обидно!
А если кто еще станет употреблять старорежимные словечки, будет наказан – использование политически ошибочных слов в деловой переписке теперь считается административным правонарушением. Блистательный пример политической идиотии.
А вот еще один…
Полугодом ранее тот же Европарламент принял резолюцию, в которой обязал организации, занимающиеся рекламой, обратить самое пристальное внимание на политически ошибочную рекламу. Политически ошибочная – это та, которая указывает на существующее положение вещей, на то, что все люди – разные. Это недопустимо! Реклама должна звать вперед, в светлые дали, воодушевлять на подвиг и пропагандировать уравниловку!
Например, недопустимо изображение в рекламе стирающей женщины – стирать должен только мужчина! И напротив, нельзя показывать копающегося под капотом автомобиля мужчину, потому что… именно так обычно в жизни и происходит. А реклама, по мнению лево-розовых евро-слюнтяев, должна не товар продавать, а быть подобием «Кубанских казаков», то есть звать людей в сладкую эгалитарную сказку. Поэтому в принятой резолюции Европарламент призвал соответствующие органы собирать и анализировать доносы граждан, которые отыщут в рекламе враждебные происки. Недопустимо в рекламе также оружие, поскольку «зачем пропагандировать жестокость»?
Фемино-социалисты, выступающие против оружия и сексизма, поощряют доносы граждан – как гражданский акт святой борьбы с врагами межполового социализма…
Сталинисты, запретившие оружие, поощряли доносы граждан – как гражданский акт святой борьбы с врагами интернационального социализма…
Гитлеровцы, разоружившие нацию, поощряли доносы граждан – как акт святой борьбы с врагами национал-социализма…
«Не болтай!» – был такой плакат в сталинские времена. Нельзя было сболтнуть лишнего, ибо кругом находились хмурые люди с узкими лбами, готовые донести «куда надо» о неосторожных высказываниях. Подозрительность и угрюмая недоверчивость царили в стране. Неправильные высказывания – оружие врага, они мешают построению светлого будущего и потому подлежат выявлению, а допустившие их – перевоспитанию путем наказания. Это было у нас при Сталине, это есть и на современном Западе.
«Умение прозревать в языке следы угнетения со стороны эксплуататоров достигло в академических кругах Америки виртуозности», – констатирует писательница Татьяна Толстая в статье «Политическая корректность».
При Гитлере и Сталине уничтожалась «вредная» литература. В современных странах Запада литература также подвергается политкорректной цензуре. Так, например, в Америке из школьных библиотек изымается книга Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна». За что же третируют самую антирасистскую книгу американского классика? За расизм! Там многократно повторяется неполиткорректное слово «ниггер»… А в Англии из школ исчезает сказка о трех поросятах. Потому что в ней действуют свиньи, а у мусульман они считаются грязными животными…
Мир еще не переболел групповыми идеологиями, которые порождает глупость людская. У руля сегодня розовые маниловы, выпускники американских либеральных кампусов, сидящие на профессорских окладах, в редакторских креслах, оторванные от жизни, предельно инфантильные и грезящие о всеобщем уравнительном счастье. Они вовсю продуцируют ни на чем не основанную, высосанную из пальца шариковщину:
– Если мы сотрем разницу между мужчинами и женщинами – хотя бы на словах, – то не будет причин для раздоров…
– Если мы путем высоких налогов на богачей-эксплуататоров сравняем людей в уровне жизни, то не будет социальной напряженности и зависти…
– Если мы лишим всех оружия, людям просто нечем будет убивать друг друга…
Как все просто! Но простые решения всегда приводят к прямо противоположным (от задуманного) результатам. Так, например, в предельно социалистичном СССР стремление к уравниловке привело к тому, что фактически неравенство достигло высочайшего уровня – страна оказалась резко поляризованной, разделенной на серое быдло в телогрейках и несменяемых кремлевских небожителей, у которых было все и которые не подчинялись даже закону. Номенклатура!
Результат, противоположный задуманному…
Я уже рассказывал в одной из книг историю про то, как американские либералы-демократы с горящими глазами спасали крокодилов в какой-то пойме. Крокодилы – это зверюшки такие. А зверюшек надо охранять. От кого? Да от фермеров, которые на них охотятся в болотах. Проклятые негуманные черти! Алчные капиталисты, заботящиеся только о своем кармане! Ради дорогой кожи и мяса они уничтожают невинные и редкие существа. А о природе подумать? Об экологии? Об исчезающих видах?.. Надо самым решительным образом защитить крокодилов от людей!
И защитили. Полностью запретили охоту на крокодилов. Вообще говоря, запрет – первейший способ решения проблемы, который приходит в голову розовому леваку. И первейший признак для идентификации дурака.
К чему это привело? К прямо противоположному результату. Охота на крокодилов была для местных фермеров – хозяев этой поймы – единственным источником пропитания и кормления семьи. Они убивали крокодилов, но умеренно, в их планы полное уничтожение крокодилов не входило, напротив, крокодилы были им выгодны. А теперь, когда лево-розовые маниловы, эти на всю голову шибанутые защитники природы, лишили фермеров источников к существованию, фермерам ничего не оставалось делать, как заняться своим прямым делом – фермерством. То есть сельским хозяйством. Для этого они провели в пойме мелиоративные работы, осушили болота и засеяли их всякой фигней. Крокодилы исчезли – вместе с исчезновением среды обитания.
И таких примеров из серии «хотели как лучше, а получилось как всегда» – масса. Но прежде чем сосредоточиться на них, чуток отвлечемся и определимся в терминологии. А то, боюсь, некоторым читателям будет непонятно, отчего я называю американских либералов и демократов социалистами. На этот вопрос лучше всего ответил Норман Томас – руководитель Социалистической партии США. Он родился в конце XIX века, его юность и взросление прошли в первой половине века ХХ-го. А это была эпоха социалистического угара. Поэтому не удивительно, что Норман стал социалистом. Он несколько раз выставлял свою кандидатуру на выборах президента США и набирал сотни тысяч голосов! Правда, по счастью, президентом так и не стал.
Проиграв в 1944 году очередные выборы, Норман Томас сказал: «Американский народ никогда сознательно не примет социализма, но под именем либерализма они примут любую часть социалистической программы, пока однажды Америка не станет социалистическим государством, не зная, как это случилось. Мне больше не имеет смысла выставлять в дальнейшем свою кандидатуру от Социалистической партии на президентских выборах, поскольку Демократическая партия США полностью приняла нашу платформу».
Так что, называя выпускников американских университетов, голосующих за демократов, розовыми, леваками и социалистами, я ничуть не грешу против истины. А теперь еще несколько обещанных примеров того, как социалистическая регулировка приводит к результатам, противоположным задуманным.
В нашем постсоветском государстве социалистические настроения, к сожалению, еще очень сильны. В том числе среди чиновников. Которые в городе М. решили помочь бедным. Помогать бедным – это мейнстрим. Помогать бедным – это модно. Помогать бедным – чертовски благородно. Особенно за чужой счет. Это главный принцип социалиста – помогать другим за чужой счет. Вы же не думаете, что чиновники, решившие помочь бедным в городе М., вдруг скинулись и отдали свои деньги бедным. Нет, они решили въехать в рай на чужом горбу: если американские соцлибералы хотели спасти крокодилов за счет фермеров, то наши – помочь пенсионерам за счет бизнесменов: булочные обязали не делать наценку на «социальные» сорта хлеба выше строго определенной.