Глава 15.
Эдик, как старший по званию, стал докладывать о нашем прибытии, но командир, махнув рукой прервал его и приказал садиться на свободные места. В Ленинской комнате уже находились замполит, начальник штаба, начальник тыла и прапорщик Володя Дурновцев и почему-то, недавно вернувшийся из отпуска, штабной писарь Женя Попов. По всему выходило, что паниковали мы рано. И через минуту мы в этом убедились. Оказалось, что из штаба корпуса пришел приказ "Об организации шефских концертов перед личным составом 211 узла связи и узла связи на запасном КП в городе Троицк, силами артистов Челябинской областной филармонии". Ответственность за организацию и проведение концертов возлагалась на командование челябинского и троицкого узлов связи. Правда обеспечение транспортом командование корпуса брало за себя. Для этого на все время выступлений закреплялся автобус ПАЗ с водителем. Также в приказе был пункт, что своевременного решения вопросов установки и транспортировки музыкальной аппаратуры, ее сохранности и поддержания работоспособности" выделялось двое военнослужащих срочной службы (и далее опять по тексту приказа) "имеющие опыт работы с данной аппаратурой" далее шли наши с Лехой фамилии. Сообразив, что я его опять разыграл, каптер незаметно погрозил мне кулаком. Исходя из приказа командующего округом, наш командир велел Жене Попову подготовить и представить на подпись через два часа после окончания совещания. Во как! Мы с Лехой принимали участие в совещании. Правда все наше участие заключалось в том, что мы с каптером говорили "Есть!", когда обсуждались вопросы за что отвечаем мы. Концерты были запланированы следующим образом. В четверг два концерта у нас в части. Один после обеда для личного состава заступающего на ночное дежурство и в суточный наряд. Второй концерт после ужина, для сменившихся с дневного дежурства и нарядов. В пятницу два таких же концерта на нашем приемном радиоцентре. В субботу два концерта в Троицке. Мы с каптером должны были в четверг утром, на выделенном ПАЗике, ехать в филармонию. Там организовываем погрузку, а проще говоря сами грузим аппаратуру и вместе с девушками едем к нам в часть. В пятницу едем, в ПРЦ ,а в субботу рано утром выезжаем в Троицк. Там девушки дают два концерта, мы ночуем и рано утром выезжаем обратно в Челябинск. Расстояние от Челябинска до Троицка было немного больше 100 километров. Вот вкратце то, что было в приказе относительно нас с Лехой. Казалось все было понятно. Но в приказе командующего округом был еще один пункт о том, что от 211 узла связи назначается ответственный из числа офицеров или прапорщиков, который должен был находиться вместе с нами и артистами с все время "гастролей". На эту должность рассматривалось две кандидатуры: прапорщик Дурновцев и лейтенант Азизов. Решили, что на такой "ответственной должности" должен был быть офицер, так как с него и спрос если что случится более серьезный чем с прапорщика. К тому же нужно было решать вопросы питания и проживания, а кто это мог сделать лучше, чем офицер из службы тыла. Так что Эдик оказался с нами в одной команде, к нашему большому удовольствию. Да и он обрадовался, так как по графику должен был заступать в наряд дежурным по части опять с субботы на воскресенье. Видели бы вы лицо нашего ротного, старшего лейтенанта Майорова, когда через два часа посыльный принес из штаба приказ и раздал по экземпляру каждому командиру подразделения. По приказу командира части мы с Лехой на пятеро суток освобождались от дежурств, нарядов, парко-хозяйственных работ и на все это время поступали в распоряжение лейтенанта Азизова. Как было сказано в приказе "Для выполнения ответственного задания по эстетическому и культурному воспитанию личного состава, согласно плану утвержденного политотделом корпуса". - Блин, ну почему опять только из моей роты? - орал в канцелярии Майоров. - А на дежурство мне кого, Пвлиша ставить? Он вам надежурит! Дело в том, что весной нам из родной свердловской учебки прислали трех сержантов. Двое из них были нормальные ребята. А вот как сержантом стал Павлиш, да еще и получил третий класс радиотелеграфиста, это неизвестно наверное до сих пор. Азбуку Морзе он кое-как выучил, но по скорости приема на третий класс явно не тянул. А при передаче ключом, его абру-кадабру н мог разобрать никто. Это было все, что хочешь, но только не азбука Морзе. После парочки таких приемов и передач радиограмм на боевом дежурстве, Майорову вставили "клизму", за плохую профессиональную подготовку сержантского состава. Ротный попытался объяснить, что готовили его не у нас, но никто не стал его слушать. От греха подальше было решено на боевое дежурство Павлиша больше не посылать. Ну ладно, не на дежурство, так будет у меня через день в наряды ходить, придумал ротный. Но не тут то было. В свой первый же наряд дежурным по КПП, Павлиш умудрился пропустить на территорию части какого то подвыпившего мужичка. А этот мужичок сразу попался на глаза командиру части. Мужичка задержали. Оказалось к одному молодому солдатику приехал отец. Павлиша с позором сняли с наряда, а Майоров снова получил "клизму". Дальше - больше. Согласно боевого расчета, при объявлении тревоги Павлиш менял дежурного по роте, который занимал свое место на КП. Тревога ждать себя не заставила. Да тут еще подкинули вводную "химическая опасность". Это значило, что все, кто оставался на поверхности, должны были одеть противогазы. И вот представьте картину. Проверяющий генерал заходит к нам в роту, где кроме Павлиша, двух дневальных и старшины роты Передающего радиоцентра Васи Залупы никого не было. Да и как там оказался Вася тоже не понятно. И вот, увидев генерала и со страха чуть не обделавшись, это чудо с лычками младшего сержанта, забыв все уставы, забыв, что у него на роже обыкновенный солдатский противогаз, орет: - Смирно! - и строевым шагом направляется к генералу, пытаясь через противогаз что-то доложить. А тут еще как назло, на шум из спального отсека выходит прапорщик Залупа, да еще и без противогаза... В общем по результатам учений командиру нашей части было указано на слабое знание уставов сержантским составом, а затем уже нашему ВРИО командира роты вставлена очередная "клизма" от командира части. В наряды после этого Павлиша больше не ставили. Что бы он бесцельно не слонялся по роте, его временно отдали в распоряжение командира учебного взвода лейтенанта Горшенина. Вот и сидел этот младший сержант за последним столом в учебном классе и переписывал конспекты Горшенина. Но я снова отвлекся.На вечерней поверке этот приказ зачитали всей роте. Конечно, нам с Лехой завидовали сослуживцы, некоторые даже довольно агрессивно показывали эту зависть. Но когда, после отбоя, мы рассказали ребятам, конечно не вдаваясь в подробности, что в части по нашей инициативе будет концерт ВИА, в котором играют одни девушки, все встало на свои места. На следующий день, а это была еще среда, сразу после завтрака, нас забрал Эдик Азизов. Нужно было подготовить место для ночлега артистов, а также решить вопрос с их питанием. До обеда мы решали эти вопросы у нас на узле связи. Питание решили организовать в нашей столовой, но не в общем зале, а в специальной комнате, где иногда питались командир части и его заместители. Обычно эта комната стояла закрытой. Конечно же меню сильно отличалось от солдатского, да, наверное, и не стали бы девушки есть перловую кашу или по нашему "шрапнель", хотя наш повар очень вкусно ее готовил. Для организации питания артистов было составлено отдельное меню, а продукты лейтенант Азизов выдал из "особых" запасов. Под сон было выделены две комнаты, в которых во время проверок ночевали проверяющие в звании ниже генерала. Но эти комнаты были полностью оборудованы всем необходимым. Там даже туалет был свой. К тому