в силу своей ограниченности. Договорились так, что в свободное от моего дежурства время мы с Лехой будем беседовать с кандидатами в его преемники, а список претендентов Майоров приказал составить начальнику учебного взвода лейтенанту Горшенину. Таких набралось десять человек. Сначала мы с Лехой решили просто поговорить с каждым из их. После этих разговоров трое претендентов сразу отсеялись, так как по своему умственному развитию стояли на уровне нашего свинаря. К остальным было решено повнимательнее присмотреться. А так как каждый день я заниматься отбором кандидатов не мог, то Леха хотел уже просто бросить жребий и поскорее уехать в отпуск. Но я его быстренько от этой затеи отговорил. Я просто спросил у торопыги Лехи, хотел бы он встретить Новый год дома? Конечно, каптер хотел. Тогда я ему посоветовал не гнать лошадей и немного потянуть время, а в отпуск уехать числа двадцать четвёртого декабря. Тогда он на законных основаниях на Новый год будет дома. Что и было сделано. Кстати, с преемником мы определились через пару дней. Наступала пятница, банный день для всего личного состава срочной службы. Самый дурной день для старшины и каптера. Нужно было получить на складе белье, причем проследить, чтобы кладовщик не подсунул порванные майки, трусы или портянки. А после бани собрать все грязное белье, рассортировать, посчитать, чтобы количество полученного на складе совпадало с собранным, затем сдать собранное снова на склад, чтобы оттуда его отвезли в прачечную. Кстати, если среди собранного белья оказывалось порванное, то его тоже пытались сдать на склад так, чтобы кладовщик не заметил. Такое нашему каптеру удавалось. На этот день за каптером закрепляли трех молодых бойцов из учебного взвода. Вот тут мы с Лехой и решили задействовать всех оставшихся кандидатов, дав каждому из них свое задание. Получать бельё Леха пошел с четырьмя "соискателями". Объяснив, что и как, на что в первую очередь обращать внимание, и пообещав "задрочить салагу на спортплощадке, если в полученном белье окажется хоть одна дырочка", каптер поручил одному получать трусы, второму - майки, третьему - полотенца, четвертому же достались портянки. Да, в связи с тем, что бельё постепенно приходило в негодность, при каждой смене белья выдавалось несколько совершенно новых комплектов. Каждый каптер старался получить таких комплектов как можно больше. Отправив молодых на задание, мы с каптером и старшиной Кочкиным наблюдали за происходящим. Когда последний из испытуемых вернулся с полученным бельем, все белье было погружено в специальную тележку, которую молодые отвезли в роту. Закрывшись в каптерке, мы стали проверять выполнение задания. Порванных маек не оказалось, но и новых было всего две штуки. С трусами было и вовсе плохо. Мало того, что новых трусов не было совсем, так еще и трое старых оказались порванными. С полотенцами все было нормально. А вот увидев портянки, мы сначала не поверили своим глазам. Все портянки были новые! Нетерпеливый Леха сразу же решил бежать докладывать старшине, что нашел себе замену, но я снова посоветовал ему не спешить и никому пока ничего не докладывать. Построив кандидатов в каптеры, Леха приказал принявшему порванные трусы бежать пять кругов вокруг спортплощадки, затем двадцать раз отжаться. Остальных отпустил перекурить. Собрав и пересчитав после бани грязное белье, мы вновь отправили молодых на склад, теперь уже сдавать бельё. Причем сдавать трусы мы поручили тому солдатику, который получал портянки, всунув те порванные трусы, которые кладовщик всучил утром наказанному бойцу. Других "соискателей" мы тоже не оставили без порванных вещей. Первым спалился на полотенцах любитель бегать вокруг стадиона. Из двух порванных маек кладовщик нашел только одну. Так же было и с портянками. А вот трусы кладовщик принял, ничего не заметив. Вопрос с Лехиным преемником был решен. Правда, я снова посоветовал Лехе пока никому об этом не докладывать, а, отказавшись от "любителя спорта", тянуть время с остальными. Иначе Леха мог отправиться в отпуск раньше и дембельский год встречать в части, а не в кругу родных и друзей. Леха так и поступил. Двадцать третьего декабря он доложил старшине Кочкину, что замену подготовил. Следующий день ушел на передачу дел, а двадцать пятого декабря Лешка, получив отпускные документы, поспешил в аэропорт города Челябинска и через пару часов улетел домой, сэкономив себе трое суток, которые бы он провел в поезде. Все дело в том, что отпуска объявляли на десять суток, не считая дороги. А так как проездные документы выписывали на поезд, то и время в дороге рассчитывалось исходя из того, сколько находился в пути пассажирский поезд. Но можно было, заплатив в кассе разницу между железнодорожным и авиабилетом, провести эти дни дома и не трястись в пассажирском поезде, который к тому же, как плохой кобель, останавливается у каждого столба. Обычно все отпускники так и делали. Не все гладко выходило с отпуском и у моего друга и земляка Николая Трайстора. Он хотел ехать в отпуск вместе с Симой, чтобы познакомить родителей со своей невестой, но Симу не отпускали с работы раньше Нового года. Но, немного подумав, мы опять нашли выход из ситуации. Так как на дежурство начальниками смены ходили только я, Николай и Саня Самсонюк, то отпустить в отпуск сразу двоих из нашей троицы было невозможно. Решили так, что первый в отпуск едет Саня и делает все возможное, чтобы затянуть отпуск, на что тот с радостью и согласился. А затянуть отпуск можно было только одним способом — заболеть. Так часто делали те отпускники, у родителей которых были знакомые в военных госпиталях по месту жительства. Они брали в госпитале справку о каком-нибудь ОРВИ, предоставляли ее в военкомат, где по прибытии домой должен был встать на учет каждый отпускник. В военкомате делали отметку в документах отпускника и сообщали в часть о задержке с возвращением из отпуска в связи с болезнью последнего. У Саниных родителей такие знакомые были, и в часть он вернулся только третьего января следующего, 1976 года, чем очень выручил Николая с Симой. Да и сам Саня Самсонюк был очень доволен затянувшейся поездкой на родину. Что же касается меня, то мне оставалось только радоваться за друзей и больше месяца через день заступать на суточное дежурство. Но кто же знал, что та моя дурацкая выходка с принятием на себя обязанностей дежурного по связи будет иметь такое продолжение. Ведь в тот момент я не думал ни о каких поощрениях. Просто в очередной раз дала о себе знать авантюрная черта моего характера. Я до сих пор не знаю, зачем я тогда так сделал. Но что вышло, то вышло. Я помогал своим друзьям, а сам все же иногда думал, что почетная грамота от командующего армией - это, конечно, хорошо, хоть отпуск был бы лучше. Вопрос с отпусками друзей был решен. Оставалось решить вопрос с отпуском Симы. Как служащей советской армии ей был положен отпуск, и по графику он должен был быть весной. Но весной мы с Николаем уходили на дембель. Тогда же Николай с Симой и хотели пожениться. А тут появилась такая возможность познакомить родственников с невестой. Нужно было что-то делать. Конечно, будь в части наш друг Эдик Азизов, он бы решил этот вопрос за десять минут, но увы - Эдик уже почти месяц служил у себя на родине. Пока мы придумывали варианты решения, Сима решила вопрос сама, причем довольно просто. Она пошла к начальнику телефонного отделения капитану Преображенскому и объяснила ему ситуацию. Конечно, тому не хотелось отпускать такого классного и опытного специалиста, как Сима, но раз так складывалась ситуация, то он поставил Симе два условия. Первое - он отпустит ее в двухнедельный отпуск после Нового года, но только за свой счет. И второе - до отпуска Сима должна была подготовить хорошего специалиста из девушки, которая написала рапорт и через пару дней должна была приступить к службе. С первым условием никаких проблем не было: телефонистки неплохо зарабатывали, жила Сима с родителями, а билеты в то время стоили недорого. А вот подготовить хорошего специалиста из совершенно не знакомого тебе человека… Но выхода не было, и Сима согласилась. Каптер готовил себе замену и почти все время проводил со своим салажонком, который оказался нам с Николаем почти земляком. Он был из Тирасполя. Николай все свободное время проводил с Симой. А я ходил на дежурства, а в свободное время начал оформлять дембельский альбом. Тут пришло письмо от Эдика. Он рассказывал о своей новой службе, о том, как его встретили родственники. А главное, родственники нашли Эдику невесту, которая ему очень понравилась. По странному стечению обстоятельств ее тоже звали Галя. Конечно же, Эдик интересовался, продолжаем ли мы встречаться с девушками. Также спрашивал про реакцию Галочки на известие о его переводе. В общем, у Эдика все было хорошо. В тот же день я написал Эдику ответ, где рассказал о всех событиях после его отъезда. Письмо получилось длинным и заняло четыре листа из тетради по политзанятиям.