Глава 26.
Я в это время был со всеми на зарядке, потом сходил на завтрак и ушел на КП принимать дежурство у Николая. Этот Новый год мне тоже предстояло встречать на дежурстве. Но об этом чуть-чуть позже. Все шло нормально, уже дневная смена сменила утреннюю. Связь была отличной во всех сетях, и я со спокойной совестью ушел в столовую на обед. После обеда я, как и всегда, зашел в курилку. Там уже были Николай и еще один парень из нашего призыва Боря Раенко. Мы, смеясь, обсуждали мои ночные приключения и рассказ Гаврилюка, когда в курилку с бешеными глазами залетел лейтенант Вонючка. Он подскочил ко мне и, брызгая во все стороны слюной, сверля меня ненавидящим взглядом, даже не заорал, а громко зашипел: - Что, думаешь, что ты победил? Радуешься? Зря! Я тебе еще сделаю! - Ага. Языком по голой жопе! - спокойно ответил я ему. Никого постороннего с нами не было, и я не стал церемониться с этой дешёвкой в офицерских погонах. - Да я тебе сейчас в морду дам! - зашипел он, не переставая брызгать слюной. - А здоровья-то хватит? – засмеявшись, спросил я. Забыл рассказать, что Вонючка был на голову ниже меня и намного худее. – А если я в лоб дам? - Что? Ты угрожаешь офицеру? - обрадованно спросил этот дурачок. Я оглядел курилку и удивленно спросил: - А где здесь офицер? – и, обращаясь к сослуживцам добавил: - Ребята, вы здесь офицера не видели? На что те тоже недоуменно пожали плечами. Еще не понимая, что происходит, не знающий ни жизни, ни службы летёха кинулся к Николаю с Борисом и, с надеждой глядя на них, спросил: - Ну вы же все слышали! Ведь он мне угрожал! Вы же подтвердите мои слова? На что Боря Раенко спокойно ответил: - Конечно, товарищ лейтенант, я с удовольствием подтвержу, как ты угрожал физической расправой Виктору за то, что он отказался дать тебе пять рублей. Не к лицу это офицеру. А темпераментный Николай, которого Вонючка достал своими приставаниями и придирками к Симе, негромко проговорил: - Послушай меня, гнида. Ты уже так достал всех в части, что командир только и ждет повод, чтобы от тебя избавиться. И, если ты еще раз к кому-то из нас сунешься, мы доложим командиру части, что ты вымогаешь деньги у солдат срочной службы, и этому найдется множество свидетелей - так ты уже всех достал! Как ты думаешь, что с тобой после этого будет? Кстати, забыл. Сима с Верой уже давно жалуются, что ты к ним пристаешь прямо на службе. Еще хоть раз криво посмотришь в сторону телефонисток, обо всем будет доложено командиру части. А сейчас иди отсюда к черту и не мешай отдыхать дедушкам Советской армии. Лейтенантик попытался что-то произнести, но не смог, а тут еще Боря Раенко так напряг мышцы на груди, что от его гимнастерки чуть не отлетели пуговицы. Опустив голову, склочник вышел из курилки и, едва переставляя ноги, побрел к казарме, где располагалось телефонное отделение. Кажется, он что-то начал понимать, потому что к нам больше не докапывался. Да и ребята и девушки с телефонки рассказывали, что придираться без повода он перестал и дурацкие шутки прекратил. Что же касается меня, то, если это было возможно, он старался со мной вообще не пересекаться. Все шло своим чередом, ничего интересного не происходило. Связь была отличной, незаявленных целей не было. Мы все готовились к новогодней ночной смене, когда, согласно традиции, на час будут задействованы все службы КП, чтобы ровно в 24.00 по Москве на планшете в главном зале появилось поздравление с Новым годом. К тому же с ребятами нашего призыва мы решили встретить дембельский год на КП. Утром, на разводе перед заступлением на дежурство, нас поздравил с наступающим Новым годом командующий корпусом. А после обеда все дежурные подразделения узла связи обошли и поздравили с наступающим праздником командир нашей части с замполитом и дежурным по связи. Первое января было нерабочим днем, к тому же это был четверг. Как всегда в таких случаях, правительство Советского Союза, "идя навстречу пожеланиям трудящихся", перенесло выходной день с воскресенья, 4 января, на пятницу, 2 января. Для нас это означало, что до воскресенья начальства в части не будет. Правда, в праздничные дни назначались ответственные из офицеров и прапорщиков каждого подразделения. В нашей роте в этом отношении все складывалось как нельзя лучше. В наряд дежурным по части с тридцать первого декабря на первое января заступал командир учебного взвода нашей роты лейтенант Горшенин, он же на эти сутки назначался ответственным по роте. Человеком летёха был неплохим, только службы еще совершенно не знал и на КП без особой необходимости старался не показываться, так как почти ничего там еще не знал. А с первого на второе января наш старшина прапорщик Кочкин заступал дежурным по кухне и, соответственно, ответственным по роте. После ужина на дежурство заступила ночная смена. Это, наверное, был единственный раз за год, когда в сети РТВ заступили дежурить черпаки, а в сети оповещения - только старики. Все дело в том, что в помещении, где располагались боевые посты радиотелеграфистов сетей оповещения, находился боевой пост начальника смены радиобюро, а также в этом же помещении была смонтирована аппаратура нашего КРОССа (до сих пор не знаю, как расшифровывается эта аббревиатура). Аппаратура была ламповой, и за стойками с ней было очень тепло. Там-то и было у нас оборудовано тайное спальное место. Так в новогоднюю ночь на дежурство в "оповещение" заступили только ребята нашего призыва. Двое наших однопризывников, каптер Леха и Саня Самсонюк, встречали Новый год дома, находясь в отпуске. Оставались только Николай и еще один парень, Серега Мозоль (ударение на первом слоге), который служил с нами с самой учебки. Было договорено, что они придут на КП за десять минут до Нового года. Наш ответственный по роте молодой лейтенант к тому времени уже будет крепко спать у себя в учебном взводе на заранее подготовленной койке. Все дело в том, что разница между челябинским и московским временем составляет два часа. Когда в Москве полночь, в Челябинске уже два часа ночи. Так вот, распорядок дня, по которому жила наша часть, составлялся по местному времени, а на дежурстве все шло по московскому времени. Николай не стал дожидаться, пока Горшенин уснет. Дождавшись команды "Отбой", он, не раздеваясь, залез под одеяло, и, как только лейтенант проверил, весь ли личный состав находится в койках, и закрыл за собой двери класса, убежал на КП, ведь на коммутаторе в новогоднюю ночь дежурили Сима и Вера. Серега Мозоль, повертевшись в койке, встал, оделся и тоже пришел на КП. За час до наступления Нового года по Москве, здесь в "оповещении" собрался почти весь наш призыв. Тут как раз пошла работа во всех сетях, и дежурной смене КП стало не до Нового года. Стоило кому-то ошибиться, и ежегодного новогоднего сюрприза не получилось бы. Так что это тоже было своеобразной проверкой. Пока дежурная смена занималась передачей данных, Николай с Серегой занимались подготовкой новогоднего стола. Проще говоря, резали хлеб и колбасу, а также выкладывали на тарелки, без спросу одолженные в столовой, содержимое консервных банок, которые мы с каптером выделили для встречи нашего дембельского года. Кстати, Николай принес с коммутатора большой пакет с пирожками, которые специально напекли для нас Сима с Верой. Так что новогодний стол у нас получился шикарный для армейских условий. Ровно за десять минут до Нового года работа во всех сетях прекратилась. Никто нигде не ошибся, и на планшете в главном зале появилась надпись "1976", которая занимала почти весь планшет. А ровно в 24:00 по московскому времени во всех репродукторах громкоговорящей связи КП раздался голос оперативного дежурного корпуса, который поздравлял всю дежурную смену с Новым годом! Как и положено начальнику смены, я обошел все боевые посты дежурных радиотелеграфистов, а заодно и убедился, что никаких проверок со стороны оперативного дежурного не предвидится. Убедившись, что связь во всех сетях отличная, а все радиотелеграфисты дежурной смены на своих местах, я вернулся в "оповещение". Я и дальше буду называть одним словом "оповещение" то помещение, где кроме с