тей оповещения находились также боевые посты начальника смены, старшего смены и дежурного механика КРОССа. Я достал из тайника фляжку с коньячным спиртом, в очередной раз вспомнив при этом добрым словом Эдика Азизова. Мы с сослуживцами громко чокнулись солдатскими кружками со спиртом, пожелали друг другу всех благ, скорейшего дембеля и дружно выпили. После чего навалились на закуску. Основательно закусив, мы выпили еще по пятьдесят граммов "за тех, кто в сапогах", и решили спиртного сегодня больше не употреблять. Никто не хотел залетать в эту новогоднюю ночь, да еще на дежурстве. Фляжку с остатками коньячного спирта я снова спрятал в тайник. После этого мы с Николаем отправились на коммутатор поздравить С Новым годом Симу и Веру. У девушек тоже был накрыт небольшой столик, где аппетитно располагались закуски, приготовленные самими девушками. Салат "Оливье", тарелка с холодцом, соленые грибочки, отварная картошечка с чесночком и укропом, домашние котлеты - от этого столика исходил аромат дома. А когда Сима достала еще откуда-то и бутылку самогона, мы с Николаем на минуточку почувствовали себя гражданскими людьми. Но только на минуточку! Поздравив девушек и пожелав им всего, что только можно было пожелать, мы лишь пригубили рюмки со спиртным, а вот закускам отдали должное уважение, хоть и не были голодны. Мы еще немного посидели с девушками, затем я ушел обратно в "оповещение", а Николай остался на коммутаторе. Спать в казарму в эту новогоднюю ночь он так и не пошел. Наступило утро. Перед самым подъемом, оставив за себя старшего смены, я зашел на коммутатор за Николаем, и мы вместе с ним пошли в роту. Я - чтобы покурить и, если вдруг что, прикрыть Николая. Но все было в порядке. Дежурный по роте подал команду "Подъём!". Николай, скинув гимнастерку, вместе с ротой убежал на зарядку, и только тут из учебного класса вышел заспанный лейтенант Горшенин. Оглядевшись по сторонам, ответственный по роте зашел в канцелярию, придвинул к себе стакан и графин с водой и, как говорится, в пьянках замечен не был, но по утрам с жадностью хлестал холодную воду. Опустошив графин, лейтенант отправился в умывальник, где и привел себя полностью в порядок. Оказалось, что ночью все ответственные по ротам собрались у нас в учебном классе и тоже встретили Новый год. Я тоже умылся, хорошенько почистил зубы, перекурил и отправился обратно на КП. Нужно было готовить документы и проверить связь для сдачи дежурства. Сдав дежурство, я пошел в казарму. После разносолов Эдика и домашнего стола на коммутаторе завтракать мне совсем еще не хотелось. Я уже собирался пару часов поспать перед обедом, когда Горшенин объявил, что для личного состава нашей части, свободного от дежурства и нарядов, коллективами художественной самодеятельности местного Дома культуры подготовлен новогодний концерт. После "гастролей" с девушками из филармонии я, конечно, довольно скептически представлял себе уровень этого концерта, но возможность на несколько часов оказаться за территорией части перевесила все мои сомнения. Ровно в одиннадцать часов утра мы уже входили в Дом культуры. В зрительном зале я увидел Веру, которая знаками показывала мне, что возле нее есть свободное место. Конечно же, через минуту я уже сидел возле девушки. На сцене кто-то пел, кто-то танцевал, потом, вроде, выступал фокусник, не помню. Мы с Верой весь концерт были заняты разговорами, но, если вы спросите, о чем, я тоже не смогу ответить. Так бывает, когда люди говорят обо всем и в то же время ни о чем, просто нам было легко и хорошо друг с другом. Концерт закончился, пора было возвращаться в часть. Договорившись встретиться с Верой завтра на дежурстве, я побежал в строй, а то лейтенант Горшенин решит, что я сбежал из клуба в самоволку. После обеда я все-таки пару часов поспал, затем смотрел телевизор в ленинской комнате. В новогодние праздники можно было смотреть телевизор целый день. А тут еще транслировали международную встречу по хоккею «Монреаль Канадиенс» - ЦСКА. Разве можно было пропустить такой матч! А после ужина нам показали фильм "Между небом и землей" производства студии "Молдова фильм". Тогда нам этот фильм очень понравился, особенно песни в исполнении ВИА "Ариэль". Второго числа я вновь заступил дежурить начальником смены. Мы с Николаем расписались в журнале приема — сдачи дежурств, доложили дежурному по связи о смене. Все, вроде бы, шло нормально, только вот Николай не собирался уходить с КП. Оказывается, сегодня решался вопрос с Симиным отпуском. Они заступили дежурить с Верой в утреннюю смену. Вера была полностью готова к самостоятельным дежурствам, и сегодня ее подготовку должен был проверить начальник телефонного отделения капитан Преображенский. Если все будет хорошо, то в ночную смену Вера уже заступит дежурить самостоятельно, и напарница у нее будет другая, а Сима с сегодняшнего дня будет считаться в отпуске. Вот Николай и нервничал. И только узнав, что Вера все зачеты сдала на отлично, мой довольный до ужаса земляк убежал в роту. Дневное дежурство прошло нормально, без каких-либо приключений. На ночное дежурство старшим заступил новоиспечённый ефрейтор и мой стажер и преемник Женька Одиноков. Так что я вполне мог все обязанности начальника смены переложить на него. Где-то часа через два после начала ночной смены я пошел на коммутатор проведать Веру и, если что, поддержать ее, все-таки первое самостоятельное дежурство. Но, зайдя на коммутатор, я даже немного растерялся. За коммутатором, надев на голову телефонную гарнитуру, клевал носом молодой солдатик-телефонист, а за столиком, где еще недавно мы отмечали Новый год, Вера со своей напарницей пили чай с сушками и печеньем. Вот тебе и первое дежурство! Напарница Веры (не помню точно, но, кажется, ее звали Света) внимательно, оценивающе посмотрела на меня и сказала: "Ну что встал, садись с нами. " А Вера в это время наливала мне чай в граненый стакан в подстаканнике, как на железной дороге. Я с удовольствием выпил горячего чая, затем, пообещав зайти попозже, ушел обратно в "оповещение". Женька отлично справлялся с обязанностями, связь "работала, как нерв", и я решил выйти покурить. Выйдя с КП, я пошел в нашу ротную курилку и, к удивлению, застал там Николая. Теперь мой друг нервничал, когда же вернется из отпуска Саня Самсонюк, а то отпуск у Симы уже начался, и успеют ли они вместе и туда, и обратно, зависело только от Санькиного возвращения. Прикинув в голове сроки, я постарался успокоить Николая. По всему выходило, что Саня уже "на подлёте". Покурив, я ушел обратно на КП. На дежурстве все было нормально, только вот Женька Одиноков пристал ко мне с расспросами. Его очень интересовало, кто та девушка, с которой сегодня дежурит Вера. К сожалению, многого я рассказать молодому ефрейтору не мог, так как сам видел эту Свету всего пару раз и то мельком. Где-то через час я снова собрался на коммутатор. Едва я зашел к девушкам, как Света поинтересовалась, что это за "глазастенький ефрейтор" дежурит со мной. Я даже засмеялся, но объяснять причину своего смеха не стал. Зато сделал "отличную рекламу" Женьке. Вернувшись на свое рабочее место, я не стал дожидаться Женькиных вопросов, а сразу ему сказал:"Дерзай, молодой! Все у тебя получится." Вот так и прошло это дежурство. Вернувшись в казарму после завтрака, я уже собирался лечь спать, когда услышал какой-то шум, а потом громкий доклад:"Товарищ капитан, младший сержант Самсонюк из отпуска прибыл, замечаний не имел!" Конечно, спать мне сразу расхотелось. Я вышел из спального помещения роты в вестибюль, где находилась тумбочка дневального по роте и двери в учебный класс, канцелярию, каптерку, оружейную и бытовую комнаты. Слева и справа от входа в казарму были оборудованы вешалки для наших шинелей. Здесь же проходили утренняя и вечерняя поверки. Саня Самсонюк, довольный, отдохнувший, здоровался с нашим ротным. Рядом с вешалкой стоял солидных размеров Санин чемодан. По чемодану было видно, что вернулся Саня не с пустыми руками. Командир роты ушел к себе в канцелярию, а мы с Саней по-дружески обнялись, все-таки не виделись больше, чем полмесяца. Обменявшись приветствиями, мы с отпускником пошли в курилку. А куда еще было идти двум военнослужащим срочной службы? Я за время своей службы побывал в нескольких воинских частях и с полной уверенностью утверждаю, что солдат проводит в курилке довольно много времени, по крайней мере, больше, чем в ленинской комнате. Антитабачной агитации тогда не было и на сигаретных пачках не писали о "влиянии курения на клетки головного мозга при воспроизведении потомства", может быть, поэтому курили почти все. Зайдя в курилку, Саня достал из кармана пачку фирменных одесских папирос "Салве". Это были единственные в СССР папиросы с фильтром. Выпускались и продавались они только в Одессе. Я знал в Кишиневе людей, которые предпочитали курить только эти папиросы и пару раз в месяц специально ездили за ними в Одессу. Закурив, я вопросительно посмотрел на Саню. Не вдаваясь в подробности, Саня рассказал, что еще сегодня ночью был в Одессе и в аэропорту затарился папиросами, хотя из дома привез несколько блоков сигарет "Киев". Еще студентом второго курса я был в черноморском круизе на теплоходе "Россия". Эти сигареты продавались во всех барах этого круизного теплохода, и мне очень понравился их мягкий, душистый табак. Договорились, что об отпуске Саня расска