го отделения капитан Преображенский. Если все будет хорошо, то в ночную смену Вера уже заступит дежурить самостоятельно, и напарница у нее будет другая, а Сима с сегодняшнего дня будет считаться в отпуске. Вот Николай и нервничал. И только узнав, что Вера все зачеты сдала на отлично, мой довольный до ужаса земляк убежал в роту. Дневное дежурство прошло нормально, без каких-либо приключений. На ночное дежурство старшим заступил новоиспечённый ефрейтор и мой стажер и преемник Женька Одиноков. Так что я вполне мог все обязанности начальника смены переложить на него. Где-то часа через два после начала ночной смены я пошел на коммутатор проведать Веру и, если что, поддержать ее, все-таки первое самостоятельное дежурство. Но, зайдя на коммутатор, я даже немного растерялся. За коммутатором, надев на голову телефонную гарнитуру, клевал носом молодой солдатик-телефонист, а за столиком, где еще недавно мы отмечали Новый год, Вера со своей напарницей пили чай с сушками и печеньем. Вот тебе и первое дежурство! Напарница Веры (не помню точно, но, кажется, ее звали Света) внимательно, оценивающе посмотрела на меня и сказала: "Ну что встал, садись с нами. " А Вера в это время наливала мне чай в граненый стакан в подстаканнике, как на железной дороге. Я с удовольствием выпил горячего чая, затем, пообещав зайти попозже, ушел обратно в "оповещение". Женька отлично справлялся с обязанностями, связь "работала, как нерв", и я решил выйти покурить. Выйдя с КП, я пошел в нашу ротную курилку и, к удивлению, застал там Николая. Теперь мой друг нервничал, когда же вернется из отпуска Саня Самсонюк, а то отпуск у Симы уже начался, и успеют ли они вместе и туда, и обратно, зависело только от Санькиного возвращения. Прикинув в голове сроки, я постарался успокоить Николая. По всему выходило, что Саня уже "на подлёте". Покурив, я ушел обратно на КП. На дежурстве все было нормально, только вот Женька Одиноков пристал ко мне с расспросами. Его очень интересовало, кто та девушка, с которой сегодня дежурит Вера. К сожалению, многого я рассказать молодому ефрейтору не мог, так как сам видел эту Свету всего пару раз и то мельком. Где-то через час я снова собрался на коммутатор. Едва я зашел к девушкам, как Света поинтересовалась, что это за "глазастенький ефрейтор" дежурит со мной. Я даже засмеялся, но объяснять причину своего смеха не стал. Зато сделал "отличную рекламу" Женьке. Вернувшись на свое рабочее место, я не стал дожидаться Женькиных вопросов, а сразу ему сказал:"Дерзай, молодой! Все у тебя получится." Вот так и прошло это дежурство. Вернувшись в казарму после завтрака, я уже собирался лечь спать, когда услышал какой-то шум, а потом громкий доклад:"Товарищ капитан, младший сержант Самсонюк из отпуска прибыл, замечаний не имел!" Конечно, спать мне сразу расхотелось. Я вышел из спального помещения роты в вестибюль, где находилась тумбочка дневального по роте и двери в учебный класс, канцелярию, каптерку, оружейную и бытовую комнаты. Слева и справа от входа в казарму были оборудованы вешалки для наших шинелей. Здесь же проходили утренняя и вечерняя поверки. Саня Самсонюк, довольный, отдохнувший, здоровался с нашим ротным. Рядом с вешалкой стоял солидных размеров Санин чемодан. По чемодану было видно, что вернулся Саня не с пустыми руками. Командир роты ушел к себе в канцелярию, а мы с Саней по-дружески обнялись, все-таки не виделись больше, чем полмесяца. Обменявшись приветствиями, мы с отпускником пошли в курилку. А куда еще было идти двум военнослужащим срочной службы? Я за время своей службы побывал в нескольких воинских частях и с полной уверенностью утверждаю, что солдат проводит в курилке довольно много времени, по крайней мере, больше, чем в ленинской комнате. Антитабачной агитации тогда не было и на сигаретных пачках не писали о "влиянии курения на клетки головного мозга при воспроизведении потомства", может быть, поэтому курили почти все. Зайдя в курилку, Саня достал из кармана пачку фирменных одесских папирос "Салве". Это были единственные в СССР папиросы с фильтром. Выпускались и продавались они только в Одессе. Я знал в Кишиневе людей, которые предпочитали курить только эти папиросы и пару раз в месяц специально ездили за ними в Одессу. Закурив, я вопросительно посмотрел на Саню. Не вдаваясь в подробности, Саня рассказал, что еще сегодня ночью был в Одессе и в аэропорту затарился папиросами, хотя из дома привез несколько блоков сигарет "Киев". Еще студентом второго курса я был в черноморском круизе на теплоходе "Россия". Эти сигареты продавались во всех барах этого круизного теплохода, и мне очень понравился их мягкий, душистый табак. Договорились, что об отпуске Саня расскажет вечером, когда соберется наш призыв. А пока он попросил меня рассказать, что было в части за время его отсутствия, что я с удовольствием и сделал. Мы выкурили еще по одной папироске и решили сходить на КП. Увидев вернувшегося Самсонюка, Николай подпрыгнул от радости и бросился обниматься. Мы еще некоторое время пробыли на КП, затем ушли обратно в казарму, оставив Николая дежурить дальше. Во время обеда я обратил внимание, что Саня ничего не стал есть, видно, не по вкусу ему еще были наши солдатские "деликатесы" после "мамкиных харчей". Обычно так было со всеми отпускниками по возвращении, но через пару дней это проходило. Как говорится, голод не тетка, а готовили у нас в части довольно вкусно. После обеда нас вызвал к себе капитан Майоров. Он хотел с нами обсудить дальнейший график наших дежурств. Все это обсуждение свелось к тому, что ротный просто поставил нас перед фактом, что завтра, четвёртого января, Николая сменяет Самсонюк, пятого января начальником смены заступает Николай, а, сменившись, шестого января отбывает в отпуск. Но меняю его не я, а снова Самсонюк. У меня получалось трое суток свободных от дежурства. Как объяснил Майоров, он специально хотел дать мне небольшой отдых, так как я не был в отпуске. Естественно, у Сани не было никаких возражений. Зато они нашлись у меня. - И что я буду эти трое суток делать, товарищ капитан? Как дурак по территории части слоняться? - спросил я ротного. - А что ты хочешь? - А вы меня в увольнение на два дня отпустите. Или я не заслужил? - вновь спросил я, нагло уставившись на новый погон капитана. - Заслужил, заслужил, - быстро проговорил Майоров и добавил: - Но на двое суток сразу я тебя отпустить не могу. Поэтому сделаем так: ты пойдешь в увольнение завтра и шестого числа. Такой расклад меня полностью устраивал. В это время пришел с обеда Николай. Мы рассказали ему о решении ротного. У Николая тоже не было никаких возражений. Покурив, он собрался идти обратно на КП, так как дежурство никто не отменял, а я решил идти с ним, чтобы заглянуть к Вере на коммутатор и кое-что с ней обсудить. Девушки из телефонного отделения довольно благосклонно относились к нашим с Верой отношениям, поэтому старшая смены сразу же отпустила Веру "покурить". Мы с ней вышли с КП через запасной выход, и я спросил девушку, как она дежурит в эти дни. Выходило, что сегодня Вера дежурит до вечера, а завтра заступает в ночь. Весь завтрашний день у нее был свободен, и ее график был так составлен, что шестого января она тоже днем была свободна, а в ночь дежурила. Я предложил ей завтра съездить в Челябинск, погулять по городу, сходить в кино и вечером вернуться в часть. Девушка с удовольствием согласилась.