Поправив тёмный жакет и прочертив пальцем идеально отглаженные брюки, придирчиво повернулась боком. Надо меньше жрать. А то как бегать-то?
Я чувствовала себя агентом 007, не меньше. И была согласна за самое-самое маленькое жалованье выполнять самые-самые опасные миссии. Кстати, насчёт жалованья… Надо бы уточнить этот момент.
Осознание того, что где-то, в стороне от обыденной жизни, есть новый уникальный мир с тёмными силами, совершенно не пугал. Наоборот, до безумства хотелось поскорее окунуться в приключения. К сожалению, тогда я даже не задумывалась, что это не добрые детские сказки, а значит, счастливый конец может никогда не наступить.
На данный момент, всю мою заботу составлял один-единственный вопрос: заплести волосы в косу или оставить распущенными. Что лучше подойдёт к образу?
Повертевшись перед зеркалом и решив, что с распущенными локонами кажусь симпатичнее, подхватила сумочку и, напевая бессмысленную мелодию, отправилась в музей.
Возле одноэтажного здания стоял вчерашний охранник и приветливо улыбался.
– Доброе утро. Значит, всё-таки вас взяли?
– Взяли.
– Это хорошо, – он расправил широченные плечи. – Надо же кому-то с бумагами разбираться. А то притащат всяких уродов, а сами ни единого документа не имеют. А вам уютно там будет. И безопасно. Заполните формуляр и свободны. Красота!
– А я буду не с бумагами сидеть, – почему-то захотелось доказать ему, что стою намного больше, чем посредственный секретарь. – Меня охотником взяли.
– Охотником? К Чеху, что ль?
– К кому?
Охранник чуть поморщился.
– Ну к этому… Вацлаву.
– Да. А что? Почему «чех»?
– Так он чех и есть. Национальность такая. А как ещё назвать? Имя-то не каждый человек запомнит.
Я хмыкнула. Интересно, его все так называют? Может он от этого такой вредный? Надо бы присмотреться, вдруг ещё какие особенности запримечу? Всё-таки работать вместе.
Вот с такими нехитрыми мыслями я зашла внутрь.
Музей работал. Шумел, как растревоженный улей. Несмотря на раннее утро, в павильоне толпились первоклашки, пришедшие вместе с учителем на экскурсию.
Толпа мелких семилеток создавала такой гам, что хотелось оглохнуть. Неужели и я когда-то была такой?
– Вы и сейчас не сильно отличаетесь, – прозвучал мужской голос.
Я обернулась. Позади стоял вечно недовольный Вацлав.
– А откуда…
– Вы сказали это вслух.
– Гм, бывает. Здравствуйте, кстати.
– Доброе утро. Идите за мной.
Мужчина направился к лифту. Проследив взглядом удаляющуюся спину, я задумчиво усмехнулась. Чех, значит… ну-ну. Посмотрим, как работается с нашими западными собратьями.
– Чем мы сегодня займёмся?
– Я буду работать, а вы опровергать анекдоты про блондинок.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Покажете, на что способны, – зайдя в лифт, Вацлав нажал на кнопку и вперился в меня тяжёлым взором. – Запоминайте. Тут четыре подвальных этажа. В прошлый раз Михаил показывал второй. Я обитаю чуть глубже, на третьем. Вы теперь, соответственно, тоже. Надеюсь, проблем с клаустрофобией нет?
– Нет.
– Хоть что-то хорошее. На минус первом этаже общие аудитории и архив с весьма специфической библиотекой. Можете заглянуть при случае. Интернета под землёй нет.
– А почему?
– Не положено, – Чех устало пробормотал что-то неразборчивое про извечную глупость практикантов и добавил: – И запомните, что бы вы ни услышали из-за закрытых дверей, не смейте входить в чужие кабинеты.
Я насмешливо приподняла брови.
– Могу застать что-то неприличное?
– Можете застать свою смерть. Внезапную и нелепую.
Только сейчас до меня начало доходить, что радужная сказка закончилась и чем ниже едет лифт, тем реалистичнее становились древние легенды.
– А что на четвёртом? Вы так и не сказали.
– А вот туда соваться даже не думайте, – разом помрачнев, процедил он. – Теперь там обитает математик.
– О! Так он всё-таки появился? Пророчество сбылось? А чем он знаменит? А вы его покажете? Он тоже охотник? А мы с ним…
– Тихо! – повысил голос мужчина и, вздохнув, вдруг прошептал что-то на чешском.
Перевода, я, конечно, не знала, но поклялась сегодня же раздобыть словарь.
– Простите, что вы сказали?
– Мы приехали.
Лифт открылся.
Он вышел первым и повелительно кивнув, двинулся вглубь коридора.
Отрывистые, немного резкие шаги Вацлава притягивали внимание. Казалось, что вот-вот перейдёт на бег. Напряжённые мышцы перекатывались под белой рубашкой, вызывая у меня мимолётную улыбку. Интересно, он всегда так одевается или специально вырядился?