- Она самая. Кстати говоря, меня зовут Грэг. Совсем забыл представиться с самого начала...
Ему было неловко. Я заметила это быстрое движение губ: он сжал их в тонкую линию и вновь разжал.
- Лили.
Оба кивнули. Оба отвели взгляды в разные стороны, прервав зрительный контакт.
Я вдруг захотела стать смелой. Хотя бы на 5 минут, чтобы начать интересный разговор, увлечь его. А не сидеть, отковыривая от ногтей старый малиновый лак в попытках утихомирить нервозность.
- Красивое имя.
- Спасибо.
- Напоминает цветок.
- Да, цветок. Мама любит лилии.
- Мне нравится твое имя.
- А мне - твое.
Официант, наконец, приносит нам чай, позволяя перевести дыхание. Пахло восхитительно. Напоминало уют. Те беззаботные вечера, когда тихонько сидишь дома и читаешь книгу, пока в духовке пекутся булочки с корицей, а на кровати нежится кот.
Вдруг что-то треснуло. Грэг достал из пакета коробку зефира и бережно открыл. С лимоном, черникой и персиками...
- Прошу, - он придвинул ко мне коробку. - Попробуй.
Неуверенно беру самую близкую к себе сладость. Казалось, шоколад уже таял от одного только прикосновения.
Глядя на сладость, погружаюсь в омут воспоминаний: вечер, теплая постель, аромат топленого воска свечей, смех, наполняющий квартиру, он кормит меня последней полоской "самого вкусного в мире" шоколада.
Встряхиваю головой. Это прошлое. Этого давно уже нет. Тогда почему до сих пор так болезненно сжимается сердце?
Откусываю.
Этот воздушный зефир в шоколаде действительно неплох. Я бы сказала, он замечательный.
Запиваю чаем с липой и лимоном.
Вкус совершенно новый для меня. Возможно, он даже лучше зефира. Будто бы вдыхающий жизнь.
- Ну, как?
- Могло бы быть и лучше.
Улыбка стремительно стекла с тонких губ Грэга. А на моих - появилась.
- Шучу. Мне понравилось. Давно не ела ничего подобного. И чай просто замечательный.
Во все существо брюнета словно вновь вернулся энтузиазм; зеленые глаза заблестели радостью.
- Правда?
- Ага.
Последний раз такой вкусный шоколад мне довелось попробовать полгода назад. Зефир и правда очень вкусный, но чай еще лучше. Мне кажется, если бы, в теории, Грэг был бы чаем, то именно таким - с липой и медом в прикуску с шоколадным зефиром.
Желтый шарф
Грэг настоял на том, чтобы оплатить мой чай.
"Это всего лишь чашка чая. Я не разорюсь от нее. К тому же, какой я буду джентельмен, если нарушу драгоценные правила этикета и позволю даме платить за ужин," - сказал он и быстро сунул в маленькую кожаную книжечку парю купюр. Официант незамедлительно унес ее, так что все мои шансы свелись к твердому нулю.
Я кинула взгляд за окно: уже давно стемнело, и на небе растворились неоново-розовые языки закатного пламени. Мне вдруг показалось, что время пролетело слишком быстро, и мы сидели здесь не 2 часа, а 2 минуты.
- Что же, нам пора.
Грэг встал с места и подал мне с вешалки пальто. Мне вдруг стало грустно. Я собиралась было взять свое пальто из его рук, но парень покачал головой и жестом велел мне развернуться. Я ловко скользнула руками в рукава, и через секунду пальто уже привычно висело на моих плечах. Как только я развернулась лицом к Грэгу, он улыбнулся тонкими губами и поправил загнувшийся воротник. Ловкие пальцы потянулись к еще расстегнутым пуговицам, но он тут же одернул их, мельком посмотрел мне в глаза и спешно отвернулся. Краем глаза я успела заметить проступивший на его щеках румянец. Видимо, это действительно показалось ему слишком интимным жестом.
Тем не менее, почему-то я покраснела следом.
Мы быстро оделись и вышли из маленькой чайной. Нас вновь охватила привычная спешка. Казалось, словно тот пузырь, в котором мы находились все это время, безвозвратно лопнул. Иногда возвращаться в реальность не так уж и приятно...
Грэг затянул свой желтый шарф потуже, неспеша зашагав вперед. Его каштановые волосы перебирал легкий ветер, бледноватую кожу подсвечивали неоновые огни. Он молча шел рядом, наверно, напрочь погрузившись в мысли, а я семенила рядом и не могла перестать украдкой поглядывать на него.
Он действительно был красив. Когда видишь человека, сосредоточенно о чем-то размышляющего, улавливаешь незнакомый, но такой манящий блеск в глазах и постепенно замечаешь какие-то детали (у Грэга на щеке были две небольшие родинки), то неожиданно для самого себя увлекаешься им.