Ещё один экспериментатор-конспиратор! В университете Александр, здесь – Штефен какой-то…
Стана потянулась и вытащила из седельной сумки, брошенной на траву, карту Моравы, разложила её и нашла остров Хормица. Потом прикинула расположение других потенциально перспективных островов.
– Говоришь, этот ваш Штефен не агрессивен? – уточнила она.
Лепа пожала округлыми плечами:
– До сих пор ничего не было. Но последние дни ветер, на озере волны. Не то чтоб совсем такие, но не все рыбаки выходят на воду. Хочешь сплавать?
– Надо, – флегматично отозвалась Стана.
В Кивейских болотах, куда она две седмицы назад лазила с Радко за фиолетовым мхом, гулей оказалось далеко не три, а ак-гуль далеко не один. И после той зарубы по пояс в грязной жиже – что ей какие-то волны на озере?
Утро как по заказу выдалось относительно спокойным. Ветер задувал с запада, поднимал на озере волну, но не настолько высокую, чтобы опасно было выходить на лодке. Так что Стана и Лепа, когда достаточно рассвело, закинули в лодку холщовую сумку с несколькими бумажными вощёными пакетиками, столкнули лодку в воду, и Стана села на вёсла.
Несколько ближайших небольших островков оказались не особо урожайными на моровые грибы. Стана прочесала кустарники, срезала с веток с десяток белых пушистых горошин, аккуратно упаковала их в вощёный пакетик и посмотрела на видневшуюся невдалеке Хормицу. Крупный остров – с версту в поперечнике – зарос кустарником и редким леском, среди которого проступали развалины форта ещё имперских времён. Попыталась рассмотреть что-нибудь, но никакого движения заметно не было.
– Поплыли? – спросила Лепа, не скрывая любопытства.
– Поплыли, – подтвердила Стана.
Врываться в чужие… владения ей не хотелось. Она сама не любила, когда к ней приваливали нежданные и незваные гости, но «улов» моровых грибов на мелких островах был совсем небольшим, и чем обшаривать ещё десяток островов, может, проще будет прочесать один, но большой.
Однако при приближении к Хормице девушки начали подозревать, что что-то не то. На поверхности воды появилась дохлая рыба, качающаяся брюхом кверху. На берегу около маленького старого причала осока, обычно густая и зелёная, стояла сухая и в каких-то чёрных пятнышках, а кустарники, деревья и трава в некоторых местах также были завядшими и отмершими.
– Что это? – одновременно спросили девушки. Посмотрели друг на друга и одновременно пожали плечами.
По узкой тропинке они пробирались осторожно, Стана с мечом наголо, готовая если что защищаться и защищать подругу, и обе готовые быстро драпать назад, ну, или на худой конец, громко визжать – некоторая нечисть от истошного визга впадала в ступор очень даже хорошо, что давало возможность или зарубить её, или удрать.
На тропинке им встретилось несколько дохлых чаек и один дохлый ёж, да на ветке куста покачивалась безжизненной тряпочкой оборотка – мелкий безобидный нечистик, который мог принимать форму и цвет любого небольшого предмета. Стана и её обереги улавливали словно бы лёгкую взвесь ментальной магии: она однозначно не принадлежала к естественному магическому фону, но чем она была, Стана определить затруднялась.
Развалины форта находились недалеко от берега. Лет двести назад уровень воды в Меделе был ниже, и вместо ряда мелких островов тянулся от одного берега до другого неширокий перешеек суши, на котором кто-то из императоров империи Само поставил форт. Потом империя развалилась на отдельные княжества и герцогства, уровень воды в Меделе поднялся, перешеек превратился в цепь мелких островков, форт перестал иметь стратегическое значение, и его забросили.
Около форта следы мора были видны сильнее – трава и кусты стояли сухими, почерневшими и в чёрных пятнышках. Стана внимательно рассмотрела эти пятнышки, растёрла в пальцах, понюхала и пришла к выводу, что это чёрная гниль – тоже плесень, родственная моровым грибам.
– Откуда её здесь столько? – передёрнула округлыми плечами Лепа. Она в этом царстве мёртвой растительности чувствовала себя неважно.
Стана пожала плечам и позвала хозяина. Ответа не последовало. Девушки позвали хором громче и прислушались. Им снова ответила тишина.
Площадка перед входом в форт была расчищена, обвалившиеся камни оттащены в стороны. На несколько сложенных друг на друга камней была уложена толстая доска, явно служившая столом, а рядом – камень, покрытый волчьей шкурой – видимо, стул. Полукруглый вход – не главный, а какой-то запасной – прикрывала небрежно сколоченная из разномастных досок дверь.
Лепа подошла к столу, рассмотрела стоявшие на нём глиняные кружку и миску. Миска была чистой, а вот в кружке на поверхности чая плавали комки плесени.
Девушки переглянулись. Или хозяин бросил это место и уплыл с острова, или…
Они приоткрыли не запертую дверь. За ней оказалась, видимо, бывшая караулка – небольшое квадратное помещение с каменным полом и низким массивным потолком. У одной стены на самодельной полке выстроились в ряд несколько книг, оказавшиеся в основном справочниками по алхимическим ингредиентам и трудами по совместимости алхимии и магии. Посередине стоял невысокий столик с армией колб, пробирок, баночек и флакончиков. Некоторые из них были чем-то заполнены, некоторые пустыми. Над маленьким, засыпанным пеплом очагом висел котелок с лопнувшим змеевиком, а у дальнего угла на полу лежал матрас, а на матрасе, накрытый шерстяным одеялом – человек.
Мёртвый.
Стана присела около него на корточки. Мёртв он был вроде как не особо давно – дня два, может, три, учитывая холодные ночи и не особо тёплые дни. Но весь был в пятнах всё той же чёрной гнили.
– Это тот Штефен? – спросила она Лепу.
– Вроде как, – несколько неуверенно подтвердила знахарка.
Стана пошарила глазами по комнатке, а затем кончиками пальцев откинула с трупа одеяло. Он был одет в обычные шерстяные штаны и рубаху, а на рубахе был нашит ромбообразный металлический медальон мага. Стана, стараясь касаться его как можно меньше, алхимическим ножиком подрезала нитку, спорола его и прочитала имя.
– Штефен Иштвица, – разобрала она.
– Что будем делать? – неуверенно спросила Лепа. – Сообщать в ближайшую гильдию?
Стана поднялась с корточек, рассмотрела медальон со всех сторон и покачала головой:
– Это свободный маг, не гильдейский. Можно просто похоронить, а медальон я отвезу в университет.
Для могилы выбрали пятачок земли, где было поменьше камней, выкопали яму на два аршина, труп накрыли его же одеялом и вместе с матрасом опустили в яму. Засыпали её, прикатили в изголовье камень, потом выломали из стола подходящую доску, криво вырезали на ней стилизованный символ Анахиты, уложили доску на землю, прочитали короткую заупокойную молитву и с облегчением посчитали свой долг выполненным.
– А что всё-таки здесь случилось? – спросила Лепа, когда они вернулись в форт.
– А ты что-нибудь чувствуешь? – вопросом на вопрос ответила Стана, рассматривая содержимое флаконов, колб и пробирок.
Лепа ответила не сразу, прислушалась к своим чувствам.
– Года… нет, лет пять назад, – после довольно долгого молчания ответила она, – у нас было нашествие саранчи, и маги её травили. И тогда было что-то похожее.
Стана закупорила очередной флакончик и отставила его в сторону.
– Саранчу, – объяснила она, – да и других насекомых травят магическим зельем, то есть в процессе его приготовления в него вливают магию для усиления действия.
– Хочешь сказать, – посмотрела на неё Лепа, – этот Штефен здесь что-то травил?
– И в итоге отравил сам себя, – усмехнулась Стана. – По действию это похоже на яд. Видишь, – она кивнула на очаг, – змеевик лопнул, причём его осколки, смотри, долетели даже до стен. Может, он готовил яд, накачал его магией, но перестарался, и магия разорвала змеевик. Яд вылился или улетучился, отравил мага и всё вокруг.