— У убитого были враги?
— Нет, сэр, убитый не был ни достаточно известным, ни особо богатым, ни слишком умным, чтобы настроить против себя какого-нибудь влиятельного человека. Он был всего лишь разумным молодым человеком, который честно трудился под моим руководством. Его мать — местная прачка, он носил в наш дом белье. Заметив, что он неглуп и стремится выбиться в люди, я нанял его как помощника и обучил его своей работе.
— То есть археологии?
— Ну не стирке же! Не задавайте глупых вопросов.
— Не следует грубить, — снова проговорил коронер, багровея. — У вас есть предположения, кто мог хотеть заполучить вашу мумию?
— Осмелюсь заметить, что множество ученых, занимающихся теми же проблемами археологии, что и я, хотели бы получить в свое пользование мумию инков, — и профессор озвучил длинный список громких имен.
— Ерунда, — прорычал коронер. — Известные люди, вроде тех, кого вы здесь упоминаете, не стали бы убивать, пусть даже ради того, чтобы заполучить уникальный экспонат.
— Я и не обвиняю никого из них, — парировал Браддок. — Это вы хотели узнать, кто мог бы пожелать присвоить мумию. Я ответил на ваш вопрос.
— А могли бы у этой мумии под бинтами оказаться драгоценности, которые и привлекли вора?
— А мне, черт вас дери, откуда знать?! — взорвался ученый. — Я не разворачивал эту мумию. Я ее даже не видел! Любые драгоценности, которые могли у нее оказаться, были скрыты под бинтами. Насколько мне известно, никто никогда не снимал их.
— А как вы сами считаете?
— Никак я не считаю. Болтон должен был привезти мумию, и всё. Он должен был лично доставить драгоценный груз мне домой, но не сделал этого. Почему — я и сам бы очень хотел знать.
Когда профессор ушел, все еще кипя, слово предоставили молодому врачу, который первым исследовал труп Сиднея. Доктор Робинсон утверждал, что несчастный умер, удавленный красным шнуром от штор, и, судя по состоянию тела, смерть наступила приблизительно за двенадцать часов до того, как профессор Браддок вскрыл ящик. Труп обнаружили в три часа в четверг, в полдень, так что убийство было совершено между двумя и тремя часами ночи.
— Более точное время я назвать не могу, — добавил Робинсон. — Во всяком случае, бедного Болтона придушили после полуночи, но до трех часов утра.
— Довольно большой промежуток времени, — проворчал коронер, криво поглядывая на практикующего врача. — Других ран на теле не было?
— Нет. Можете сами в этом убедиться, если осмотрите труп.
После опроса медика коронер вызвал вдову Энн. Рыдая, старая женщина проговорила, что у ее сына не было врагов и что он был хорошим молодым человеком. Она также пересказала свой сон, однако в оккультизм коронер не верил. Зато все остальные присутствующие в зале суда с интересом слушали ее рассказ. Закончив давать показания, вдова спросила, как же ей теперь жить, когда ее мальчик покинул этот мир. Коронер, естественно, не смог ответить на этот вопрос и отпустил ее.
Потом вызвали Сэмюэля Квасса, владельца «Приюта моряка». Он оказался большим рыжеволосым человеком с ярко-рыжими усами и внешне напоминал моряка. Стоило дознавателю задать несколько вопросов, как сразу выяснилось, что в прошлом он действительно был капитаном. На вопросы он отвечал грубо, но честно и, несмотря на дурную репутацию его заведения, не был похож на теневого дельца. Он рассказывал то же, что было написано в газетах. В ту ночь, кроме него самого, в гостинице были его жена и ребенок, а также штат служащих. По его словам, Болтон отправился спать пораньше, заявив, что рано утром уедет в Гартли. Поселившись в трактире, молодой человек заплатил целый фунт, чтобы утром ящик перевезли через реку, погрузили на ломовика и отправили профессору. Поскольку утром Болтона в номере не оказалось, Квасс четко выполнил его указания. Также он заявил, что понятия не имел о содержимом багажа своего постояльца.
— А что, по-вашему, было в этом ящике? — быстро спросил коронер.
— Одежда и заграничные сувениры, — с прохладцей в голосе ответил хозяин гостиницы.
— Это вам сказал господин Болтон?
— Он мне ничего не говорил, — прорычал трактирщик. — Но он много болтал о Мальте, а я это место знаю. В свое время мне приходилось бывать в тех краях.
— А он хотя бы намекал на то, зачем ездил на Мальту?
— Нет.
— Он говорил что-нибудь о врагах?
— Нет.
— Вам не показалось, что молодой Болтон чего-то боится?
— Нет, — третий раз подряд повторил Сэмюэль Квасс. — Молодой человек, на мой взгляд, был очень доволен жизнью. Я и представить себе не мог, что он мертв и запакован в ящик, пока сам не увидел тело и не убедился в том, что люди говорят правду.