Новый дом Лены, не каменный, как прежний, а деревянный, находился на краю города. У Лены теперь не было своей комнаты, как прежде, а только сундук. Большой кованый сундук. На нём Лена спала. Сундук стоял за занавеской, которая никогда не отдёргивалась.
И Лена про себя так придумала. Однажды она заблудилась в лесу. Пришла в чужой дом и спряталась за занавеской. Тут же вместе с ней прятались полка с книжками и маленькая резная скамеечка.
Лена подолгу смотрела на занавеску. И даже полюбила её. Там были нарисованы красные цветы и красные птицы. Занавеска всегда светилась. Птицы и цветы, как во сне, оживали и тихонько кружились, будто танцевали, и Лена шёпотом напевала им песенку:
и немножко с ними разговаривала.
К Лене в её закуток приходил играть сын женщины - мальчик Лёша. Он был немного старше и часто рассказывал ей сказки.
Лена теперь не смеялась. И не плакала. А только слушала. И вот однажды…
«ЗВЕРИ!»
В дверь постучались. Было совсем темно. Лёшина мама вышла в коридор, прислушалась.
- Кто там? - спросила она.
- Свои. Откройте.
Мама отодвинула щеколду и впустила соседку, тётю Наташу. Вместе они вошли в комнату. Тётя Наташа поставила чёрную сумку на стул, развязала платок и вдруг заплакала.
- Ты что?!-спросила Лёшина мама.- Что?!
- Ой! Ой! Что они натворили! - всхлипнула тётя Наташа.- Я ведь только из Забелин. К себе ещё не заходила. Вижу, свет у вас… Ой!- и вытерла рукой глаза.
Мама прикрутила фитиль керосиновой лампы. Теперь огонёк едва поднимался, точно маленький светлячок, готовый спрятаться или улететь.
- Они выгнали весь народ из Забелин и погнали автоматами за овсяное поле, к оврагу,- и детей, и стариков, и всех.- Тётя Наташа опять всхлипнула.
Лена помнила Забелины - это ближайшая к городку деревня. Она там не раз бывала и овсяное поле знает, и овраг…
- А потом велели мужикам забелинским выйти,- рассказывала тётя Наташа.- По списку выкликали и спрашивали, которые из Забелин в партизаны ушли… А потом согнали мужиков в середину, и шестеро фашистов с резиновыми палками…
- Били! - вскрикнула мама.
- Ой, били! А командовал всем Казимирыч. Женщины кричат, плачут, дети ревут, а он только командует: «Добже!»
- Звери! Звери! - заплакала Лёшина мама.
- Как обтишалось, я и побежала в город,- сказала тётя Наташа. Она вытащила из сумки хлеб и два куска сала. Положила на стол, оглянулась на занавеску с птицами: - Я вам оставлю. Вы уж возьмите.
И пошла. У двери тётя Наташа остановилась, зашептала:
- Люди болтают, будто ты дочку архитектора куда-то вела. Эх! Даже детей не жалеют, ироды! Казимирыч-то у них какой-то начальник! Говорят, новую облаву хочет в городе сделать.
Лёшина мама заперла за тётей Наташей дверь. Потом заглянула к Лене за занавеску:
- Ты не спишь, Леночка?
- Нет,- тихо ответила Лена.- Я всё слышала.
Мама села на краешек сундука и позвала Лёшу:
- Давайте, ребятки, подумаем, как теперь быть. Леночке надо получше спрятаться. В доме оставаться опасно.
САЛОТОПКА
Весь следующий день ни Лёша, ни его мама, ни Лена не вспоминали о вчерашнем.
Лёша, как всегда, сидел на скамеечке, рядом с сундуком. А Лена смотрела на красных птиц и красные цветы на занавеске.
- Хочешь, я тебе расскажу одну историю? - спросил Лёша.
- Расскажи.
- Только это тайна.
- Хорошо,- кивнула Лена.
- Ну, слушай. Это было давно. Шёл я по берегу реки и кидал в воду камушки. Вдруг из воды выплыл зелёный крокодил.
- Крокодил? - переспросила Лена.
- Да, крокодил. А в зубах он держал что-то белое, круглое. Я бросил в него камнем. Крокодил испугался и опять нырнул. Но ещё раньше из его огромного рта выкатилось это белое на песок. Я подбежал и увидел на песке яйцо. И там кто-то копошился, будто прыгал. Я стукнул по яйцу, и вдруг из яйца вышла ты, только совсем маленькая.
- Я?
- Да. Это была ты, Лена. Вот как я тебя нашёл. Я тогда тоже был маленький, и я сделал маленький кораблик, и мы поплыли в город. Приплыли тёмной ночью. Я спрятал свой кораблик, и мы побежали. И никто не знал, куда мы побежали…
Лёшина мама подошла к занавеске, чуть отдёрнула её и сказала:
- Ну, ребятки, пора собираться.
- Уже?-спросил Лёша.
- Конечно. Видишь, темнеет.
Лена слезла с сундука и осторожно шагнула за занавеску.