Валентин пожал плечом и опять ничего не ответил. На такой вопрос отвечать бессмысленно. Разве Сашка такой человек? Разве его надо учить таким вещам? Да он сам до всего додумывается, Сашка-то. Сам учится полезному и вредному. Сашка — самоучка, и очень способный. Так считает его старший брат Валентин.
Сейчас этот способный самоучка шлёпает босыми ногами по кухне, взбирается на стул, смотрит в окно, за которым висит термометр, и объявляет:
— Ноль градусов тепла.
Папа шлёпнул Сашку:
— Эх ты, служба погоды! У нас на Северном флоте тебе бы сразу закатали внеочередной наряд. Сегодня десять градусов тепла. Смотри, какое небо.
Валентин тоже глядит в окно. Чисто в небе, светлые облака летят, как огромные птицы.
— Немного облачковое, немного голубое, — говорит Сашка.
— Марш умываться-одеваться, — входит в кухню мама, — разгуливает, понимаете ли, в пижаме, телефонную трубку хватает, отцу «здравствуй» не сказал, дикое существо.
Мама немного сердится, но до настоящей сердитости ещё далеко — Валентин хорошо различает такие вещи. И Сашка тоже.
— Доброе утро, папа, — примерным голоском говорит Сашка и тащит со стола баранку.
Он хрустит баранкой, мама спрашивает:
— А зубы чистить кто будет, Саша?
— Пахом, — откликается Сашка, не успев проглотить баранку.
— А ты, Валентин, что хихикаешь? Ну что смешного? Взрослый парень. Какой ещё Пахом?
— Он сказал «потом». Правда, Саша? Что бы вы без меня делали? Родного сына понять не можете.
Валентин быстро ныряет в ванную комнату и прячет за полочку зубную пасту. Чтобы было веселее, когда Сашка надумает чистить зубы.
Папа уходит на работу, и сыновья по-взрослому, за руку, прощаются с ним. Сашка к тому времени уже не в пижаме, он в красных шортах и синей майке с зайцем на пузе. Раньше эта майка и эти шорты принадлежали Валентину, теперь Валентин вырос, и они Сашкины. И плюшевый медведь, и педальный трактор. И ещё много разных вещей.
Дверь за папой захлопнулась, тут же завыл пылесос. Мама не теряет времени зря, она хочет рисовать свои картинки, но любит работать в чистоте.
— Мама, я хочу яблоко! — кричит Валентин сквозь вой пылесоса.
— Возьми в кухне. Только вымой как следует, слышишь?
Когда в кухне никого нет, там скучновато. Кипит борщ на плите, бурчит голубь на подоконнике с той стороны. Валентин обводит взглядом стол, открывает и закрывает шкафчик — яблок не видно.
— Мама, я не нашёл!
— Искатель. — Мама убирает прядку со лба и продолжает чистить книги в шкафу. А потом — ковёр.
Выполз из-под стола Сашка.
— Пошли, покажу, где яблоки.
Мама смеётся и тут же напускает на себя строгость:
— Саша! Опять?
— Нет, там ещё осталось, — с достоинством отзывается Сашка.
В кухне он лезет на табуретку, на столе лежит пакет с яблоками. Валентин почему-то не заметил его, хотя пакет лежит на самом видном месте. Рассеянный он, что ли? Сашка умеет всё находить, особенно — вкусное.
Валентин моет яблоки тёплой водой — одно себе, другое Сашке, третье — маме. Сашка вытирает своё о майку и весело отгрызает чуть не половину. Он глубоко зарылся в яблоко, перемазал щёки.
— Умылся бы, Сашка, — сказал Валентин.
— После каждого яблока не наумываешься.
Тоже правда.
За окном в это время закричали истошным голосом:
— Антон! Кусакин! Выходи гулять!
— Иду! Иду! — заорал откуда-то Кусакин. — Без меня не начинайте.
В футбол будут играть, наверное. Валентин укоризненно глядел на маму, она теперь молча моет посуду. Он длинно, протяжно вздохнул — это не помогло нисколько. Да, честно говоря, Валентин знал, что зря старается, — мама не отпустит его во двор. Тем более что двора-то у них никакого нет.
Однажды Валентин вышел в кухню и сказал:
— Мама и папа! Мне надо с вами серьёзно поговорить.
— Давай, — папа отодвинул чашку с чаем. Мама перестала перемешивать винегрет или салат. — Мы тебя внимательно слушаем.
— Мне скоро шесть лет, я большой парень. Хочу гулять во дворе один, без мамы.
Папа вопросительно смотрел на маму. Она сказала:
— Нет. Во дворе стройка, ездят машины. А ты, Валентин, невнимательный.
— Я буду внимательным, — быстро пообещал он.
— Вот когда будешь — тогда и гуляй, — сказал папа.
— А так нечестно, — завёл волынку Валентин, но знал, что напрасно. Это же всегда видно — когда можно добиться чего-то, а когда нельзя. — Нечестно. Если не тренироваться, то и не научишься.