Ох, как захохотала Сонька! Она запрыгала вокруг столба! Она захлопала в ладоши! Она стала от безумного веселья хвататься за живот, согнулась от смеха, её повело в сторону, потом — в другую сторону. Она вопила на весь микрорайон:
— Вот это грамотный! Сразу видно! Зелёная собака! Зелёная! Собака! Эх ты! Во даёт!
Валентин от обиды не находил слов. Да что же это такое? Там ясно написано — шерсть зелёная. Ну откуда он знает, почему потерялась именно зелёная собака. И разве он, Валентин, может отвечать за чужую собаку? Да ещё зелёную? И что с ней делается, с этой невозможной, противной девчонкой Сонькой.
— Ну прочитай сама! Вот же, читай!
— И не буду! И так знаю! Не бывает зелёных собак! Не бывает на всём свете!
А ты выдумываешь! И читать не умеешь! Мамочка родная! Держите меня! Падаю! Зелёная собака!
Тут одна догадка мелькнула в голове Валентина. Очень нужная в споре с этой Сонькой догадочка. Может, Сонька-то и читать не умеет? Но не такой человек Сонька, чтобы позволить высказывать Валентину разные там догадки и предположения. Мало ли что ты думаешь. Думай про себя, это Соньку не волнует.
Вот она скачет на одной ноге и считает:
— Один, два, три, четыре, — она захлёбывается от торопливости, но не даёт себя сбить, — одиннадцать, двенадцать. Зелёная собака с малиновым хвостом! Пятнадцать! Шестнадцать!
Так она дразнила его, эта бессовестная ехидина, и смеялась, и дразнилась, и язык высовывала, и песню идиотскую орала:
— Валентин номер один! Валентин номер один!
И вдруг она перестала орать и перестала прыгать. И сказала:
— Ой!
И глаза из нахальных стали вдруг растерянными.
Что же случилось?
А вот что. Рядом с Сонькой оказался маленький Сашка. Долго не раздумывая, он подбежал и стукнул Соньку своей красненькой пластмассовой лопаткой. Он ударил её по спине, эту зарвавшуюся Соньку. И она от неожиданности остановилась. И даже немного растерялась. Но ненадолго. Схватила со скамейки свою меченую лопату с буквами «Соня» и замахнулась на маленького Сашку. Но тут уж Валентин встал между ними, схватил Сонькину руку и опустил лопатку вниз. При этом он глянул на Соньку так, что она замолкла.
— Не посажу её в свой автобус, — объявил Сашка. — Поехали, Валентин! — Сашка зафырчал, объявил громко: — Следующая остановка — школа!
Они помчались вокруг детской площадки на своём автобусе. А Сонька, опомнившись, закричала вслед:
— Зелёных собак не бывает! У кого хочешь спроси!
— Не кричи, Соня, горло простудишь, — сказала её бабушка и увела Соньку домой.
Вечером, когда Валентин доклеивал картонный дом с зелёной крышей, Сашка вдруг спросил:
— Валентин, а бывают зелёные собаки?
— Не знаю, Сашка. Я не встречал. Но там так написано.
— Может, и найдётся она, зелёная эта собака.
— Наверное. Ты, Сашка, давай спи. Лопатой ты её всё-таки зря: девчонок бить нельзя.
— А я маленький, — твёрдо ответил Сашка, совершенно уверенный в своей правоте.
Началась новая жизнь, и зелёная собака совсем забыта
Первого сентября Валентин вместе со всеми стоит во дворе школы.
За низеньким белым забором остались мама и Сашка. Валентин оглядывается на них. Родителей целая толпа, некоторые подпрыгивают, чтобы лучше видеть своих детей, некоторые расталкивают других, а некоторые даже плачут, как будто проводили человека не в первый класс, а на самую настоящую войну. Мама и Сашка не прыгают и не собираются плакать. Они смотрят на своего Валентина и кивают ему. А Сашка сидит у мамы на руках и улыбается во весь рот. Мама взяла Сашку на руки, чтобы он мог лучше видеть своего брата Валентина. В такой день.
Валентин махнул им букетом и пошёл искать свой класс.
В это время говорили речи с трибуны, играл оркестр старшеклассников, а другие старшеклассники зашли за угол школы и потихоньку танцевали под магнитофон, но потом высокий мужчина погрозил им кулаком и не велел танцевать. Валентин узнал, что это был преподаватель физкультуры Игорь Олегович, он всегда грозил кулаком тем, кто не слушался, но был добрый. Сильные всегда добрые.
— Смотри-ка, у него гладиолусы, — сказал рядом очень знакомый голос. — А у меня георгины.
Это была Сонька. Она стояла рядом в ослепительно белом переднике, в коротко остриженных волосах чудом держался огромный бант. И по её тону выходило, что георгины Соньки гораздо лучше гладиолусов Валентина.