Я понимаю, что предлагаю отказаться от фантастического усиления наших умственных способностей, но это необходимо во имя нашей человечности. Великий Мозг должен использоваться, это безусловно, но пусть он используется в специальных и ограниченных случаях, с применением временных контактов. Мы откажемся от увеличения мощи ума таким путем, но это воздержание, я уверен, не будет долгим. Другие открытия, более соответствующие духу и морали человека, придут завтра и многократно окупят эту жертву.
Бурри сдержанно поклонился и сел. По рядам пронесся шум, но тотчас встал Ранкама, и снова наступила тишина.
После Бурри выступило еще несколько человек, но их речи были настолько обильно насыщены специальными терминами и понятиями, что Лидия почти ничего не поняла. Заинтересовало ее только сообщение, сделанное полным лысым ученым-биологом. Он разобрал случай с Эриком и сказал, что причины этого выявлены и приняты меры, гарантирующие абсолютную безопасность контактов с Великим Мозгом. Действительно, оказалось, что это было защитной реакцией Мозга на поступление алогичных сигналов.
С заключительным словом выступил Ранкама. Он объявил, что исследования будут продолжены — до тех пор, пока Комиссия не придет к единому мнению.
Было уже темно, когда Лидии удалось, наконец, встретиться с Бурри на площади перед зданием Совета.
— Ну вот, а ты говорил, что твоя работа в Комиссии окончится, — грустно сказала Лидия, опустив голову. — Опять все твои мысли будут заняты только этим Мозгом, и ни на какие Гавайи нам с тобой не удастся слетать.
Бурри чуть заметно улыбнулся и покачал головой:
— Нет, я завтра же беру отдых на целый месяц, и мы с тобой отправимся купаться в атоллах. А что касается Мозга, то он здесь ни при чем. Если бы не он, на его месте было бы что-нибудь другое.
— Да, я понимаю, — тихо сказала Лидия. — Но у тебя-то самого чувства не приносятся в жертву разуму?
— Конечно, нет! — засмеялся Бурри и, беря девушку за руку, добавил: — Сейчас даже наоборот. Хочешь, побродим пешком по городу?
Лидия кивнула головой, и золотисто-зеленые, еще не начавшие осыпаться, деревья скрыли их в своей густой тени.
А под утро прошел мелкий, по-летнему короткий дождь, которого по синоптическим графикам вовсе не должно было быть.