Эндрю снова вышел на улицу. Проезжало такси, он остановил его, забрался и тяжело опустился на сиденье.
— О’кей, мистер. Куда поедем?
Куда? Он назвал домашний адрес.
Когда Эндрю зашел в квартиру, звонил телефон. Он подошел.
— Мистер Джордан?
— Да.
— Это Мари Кросс. Мистер Джордан, с вами все в порядке?
— Да, в порядке.
— Вы так вышли, что я испугалась. Честно, мистер Джордан, вы испугали меня. А вам не следовало бы этого делать. Хочу сказать, что, как только вы ушли, я вспомнила кое-что еще, одно обстоятельство. Я имею в виду, что может вам помочь. Понимаете, я ей заметила: «Ладно, пользуйся квартирой, что я могу поделать, но я не потерплю здесь никаких парней, которых я не знаю, слоняющихся тут, переворачивающих все вверх дном.
Ты должна пообещать мне, что этот парень — достойный, респектабельный гражданин». И она ответила: «Респектабельный гражданин? Да он миллионер». Вот что она сказала, мистер Джордан, может, это поможет вам понять что-то. «Миллионер, — сказала она, — один из самых выдающихся граждан Калифорнии».
Глава XIX
Эндрю положил трубку, подошел к лампе и включил ее. Один из самых выдающихся граждан Калифорнии. Фраза повторялась сама собой снова и снова. Маурин опять обманывала. Маурин лгала Биллу Стентону, называя имя любовника. С «эдаким зловещим смешком» она сообщила Биллу Стентону: Это Лем Прайд. Присутствовал ли эдакий зловещий смешок, когда она говорила Мари Кросс: один из наиболее выдающихся граждан Калифорнии? Каждый раз все новый человек за маской, но всегда один и тот же любовник… Нед.
Ярость обожгла его. Он снова набрал номер Неда. Звонок на другом конце провода надрывался и надрывался, казалось, совсем рядом, угрожающе, словно был шумом в его собственном ухе. Эндрю взглянул на часы. Без четверти час. Где Нед — и что делает? Догадался или почувствовал, что правда вышла наружу? Сбежал? Эндрю бросил трубку и сел в кресло.
Один из наиболее выдающихся граждан Калифорнии…
Первая любовь Маурин, «счастливый семьянин» миссис Тэтчер. Образ начал принимать очертания. А что если в этот раз, именно в этот раз, Маурин говорила правду? Разве такое не возможно? Разве первая любовь Маурин не могла вернуться в ее жизнь? Разве тот человек не мог находиться в Нью-Йорке или, возможно, жить, как прежде, в Пасадене и прилетать в город при первой же возможности, чтобы провести несколько часов, отдыхая от жены, в безвестном «любовном гнездышке» с девушкой, которая в девятнадцать лет так восхитила его? Ее «первая любовь» снова соблазнилась Маурин, в то время как та выкачивала из Лема драгоценности, и все удавалось, а значит, Джорданы уже не нужны. Один из наиболее выдающихся граждан Калифорнии — вот настоящая, из ряда вон выходящая жертва, на которой она хотела испытать свои когти и сообразительность, отточив их на Джорданах.
По мере того как формировалась идея, Эндрю почувствовал невероятное волнение. Разве так не могло быть? Неужели нельзя представить себе, что Нед чисто случайно оказался в квартире с Маурин в тот день, когда Мари Кросс пришла туда за утюгом? Маурин не представила его как того друга, для которого предназначалась квартира. Она вообще не обращала на него внимания. Нед просто сидел там, поджав ноги, и делал бумажный самолетик.
Эндрю почувствовал, что смешно надеяться, нелепо. Неужто он так ничему и не выучился за эти кошмарные нескончаемые часы? И по-прежнему столь же легковерен, как всегда? Не ведет ли он себя сейчас по отношению к Неду так же, как, очень неосмотрительно, вел себя по отношению к Маурин, — отворачиваясь от очевидного, цепляясь за надежду, единственно потому, что для него было существенно важно иметь хотя бы одного человека, на которого он мог бы излить свою любовь и преданность?
Нелепо! Но так ли уж нелепо? Эндрю смутно представилось, что сейчас, вероятно, самый решающий момент — надо выбирать. Если он перестанет верить Неду, он лишится последней надежной вещи, которая оставалась в его жизни. Не единственный ли способ отсрочить окончательный крах — это признать существование миллионера, пока это возможно?
Пока возможно! Но как долго можно в это верить? Не слишком долго, потому что легко узнать, приезжал ли тот в Нью-Йорк. Миссис Тэтчер наверняка знает, а если нет, может легко выяснить.
Эндрю, неужели ты ничего не знаешь, хоть что-то, что указало бы на кого-то еще?.. Если мы сможем помочь, звони в любое время. Не важно, как поздно.
Эндрю подошел к телефону. Стоял, разглядывая и пугаясь его, ибо знал, что стоит ему снять трубку, он навсегда может лишиться всякого шанса на самообман.
Он набрал номер Тэтчеров.
Ответил мистер Тэтчер. Такая маленькая непредвиденная деталь, что трубку может снять мистер Тэтчер, а не его жена, смутила Эндрю. Он начал, запинаясь:
— Нед не у вас?
— Нет, к сожалению, нет. Розмари пришла где-то час назад. Она уже спит. И моя жена тоже, но она сказала, что ты можешь позвонить. Эндрю, тебе нужна наша помощь?
— Я хотел бы прийти к вам, если можно.
— Разумеется, естественно. Надо ли разбудить остальных?
Розмари? Он не мог видеть невесту Неда. Не сейчас. Эндрю сказал:
— Может быть, вашу жену, пожалуй.
— Хорошо.
— Спасибо. Я скоро буду.
Мистер Тэтчер открыл ему дверь и проводил в небольшую, вроде учебной, комнату на первом этаже. На нем была темно-бордовая вельветовая куртка. Эндрю не знал, что, оказывается, они бывают не только на рекламах модных спиртных напитков.
— Моя жена вот-вот спустится, Эндрю. Хочешь выпить?
— Нет, спасибо, — отказался Эндрю.
На протяжении этого вечера он неоднократно автоматически принимал подобное предложение, но спиртное никак не притупляло его горя и не обостряло его сообразительности.
Эндрю сказал:
— С вашей стороны было очень любезным предупредить меня об ордере на арест.
— Боже, мальчик мой, мы просто хотели помочь чем могли.
Кресла были драпированы темно-бордовой кожей. Под цвет куртки мистера Тэтчера? Мистер Тэтчер предложил сесть в одно из них. Эндрю сел, и мистер Тэтчер устроился напротив.
Эндрю заговорил:
— Я не хотел вас беспокоить так поздно, но ваша жена просила обращаться к вам тут же, если я что-то выясню, возможно, относительно убийцы.
— Я знаю. И ты что-то выяснил? Я очень надеюсь.
Присутствие мистера Тэтчера — спокойного, авторитетного — создавало удивительное ощущение уюта. С какой-то горькой самоиздевкой Эндрю даже подумал, что, должно быть, это новое чувство доверительности, которое возникло у него, — лишь еще одно банальное фрейдистское наследство от его матери и ее опустошительного, успешного выхолащивания мистера Джордана. Мистер Тэтчер — образ отца?
Скоро пришла миссис Тэтчер. Одета она была безукоризненно, без малейшего намека на то, что ее внезапно разбудили среди ночи. Мужчины встали. Миссис Тэтчер, протянув руку, приблизилась к Эндрю.
— Эндрю, я так рада, что ты пришел. Значит, хорошие новости, не так ли?
Мистер Тэтчер произнес:
— Он говорит, что узнал что-то.
— Да, — подтвердил Эндрю. — Я кое-что выяснил, и вы — единственные люди, которые могут помочь мне.
Миссис Тэтчер подошла к дивану и села. Мужчины сели вслед за ней.
Эндрю стал объяснять:
— После нашего последнего разговора я многое узнал о Маурин. Некоторые вещи, как кажется, не имеют прямого отношения к ее смерти. Но есть кое-что, что наверняка имеет. Я обнаружил, что у нее был любовник. Я думаю, что этот любовник убил ее, и мне кажется, я знаю, кто он.
Тэтчеры слегка наклонились вперед. Мистер Тэтчер закурил небольшую сигару, вынул ее изо рта, и его лоб нахмурился от нетерпеливого ожидания.
— У тебя есть какие-нибудь доказательства, Эндрю?
— Есть свидетельница, которая сдавала им квартиру. Я знаю, что они там встречались. И хотя, возможно, Маурин не сказала ей всей правды, но она намекнула, кто тот мужчина. — Эндрю обратился к миссис Тэтчер. — Маурин описала его как миллионера, одного из наиболее выдающихся граждан Калифорнии. Миссис Тэтчер, я знаю, для вас эти новости не слишком приятны. Я знаю, как сильно вы желали уберечь вашего друга от этого. Но разве не могло так случиться, что Маурин сошлась с ним снова, и, несмотря на ваши условия, тот увлекся ею, прилетал сюда из Калифорнии, чтобы повидаться с ней… и что, ну… однажды дело зашло чересчур далеко, а это не входило в его намерения, и Маурин принялась его шантажировать и…