— Все хорошо, Поттер?
Гермиона слегка отстранилась, Гарри молча кивнул, притянул его за руку в теплый кокон чар, усадил перед собой, прижал к груди и крепко обнял, уткнувшись носом в белые любимые волосы.
— Все хорошо, Малфой. Вот теперь все хорошо.
*
Забини поджидал их в коридоре, коротая время с Великим Инквизитором за беседой о правильности применения непростительных. Когда Драко с Гарри медленно подошли к факультетской двери, Блейз искательно заглянул им в глаза:
— Парни, а вы сейчас откуда?
— Забини, отвали от нас, — зарычал доведенный до ручки Гарри.
— Блейз, ну неужели похоже, что у нас сейчас был секс? — голос Драко звучал расстроено и устало.
Забини огорченно махнул рукой, посмотрел в свои записи, что-то подсчитал в уме, взгрустнул еще больше, но внезапно ему в голову явно пришел какой-то выход, и он просветлел лицом, откровенно радуясь своей сообразительности:
— Послушайте парни, а может вы сейчас по-быстренькому перепихнетесь? День-то еще не кончился.
— Ну все, Забини, — развернулся к нему Гарри, схватил за воротник рубахи и крепко встряхнул. — Я лично начинаю принимать ставки на твою скорую смерть от моей руки! Сколько к одному ты возьмешь?
Драко рассмеялся, вынул опешившего Забини из сильных поттеровских рук, отодвинул в сторону и прошептал:
— Я точно поставлю на тебя, Гарри. Принимаешь?
— Удваиваю!
*
Перед сном Драко нырнул к Поттеру за полог, просунул руки под одеяло и приник к губам. И тут же об этом пожалел, потому что, как оказалось, Гарри спал голым. От нестерпимого желания заложило уши. Невозможно было оторвать руки от гладкой горячей кожи. Ладонь Драко невольно заскользила по мускулистой спине, спускаясь все ниже. Дышать было тяжело, думать тоже.
— Знаешь, Малфой, все с таким нетерпением ждут нашего секса, что мне уже ничего не хочется.
— Ммм, — Драко резко отдернул руку и сел.
— Малфой! Ты что, обиделся? Не уходи, пожалуйста, Драко.
— Отвали, Поттер. Я спать хочу.
— Драко, я не то имел в виду. Прости, я такой идиот, — совершенно голый Поттер, едва прикрытый одеялом, сидел в постели и ласково удерживал Драко. — Я хочу тебя, Драко, очень хочу. Иногда нестерпимо, так, что соображать перестаю. Просто я не готов устраивать из наших отношений шоу. Вот сейчас как подумаю, что за этой тряпкой они все гадают, когда же мы их наконец-то осчастливим, и кто из нас будет сверху — такая злость берет…
Несмотря на то, что они были укрыты пологом и десятью заглушающими, Гарри чувствовал себя неуютно, словно стоял голым в людный день на базарной площади.
Драко вздохнул, сбросил наваждение, потянулся и поцеловал его в губы:
— Я не обижаюсь. Ложись спать, Поттер, только надень, ради Мерлина, пижаму, не испытывай мое терпение. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
========== - Глава 12 - ==========
Планеты выстроились загадочной стройной цепочкой, в небе — черный крест, а повсюду вода — снизу, сверху, вокруг… И в этой мутной жиже белым пятном — лицо Малфоя, стремительно уносящееся вдаль. Гарри тянется к руке Драко, почти достает пальцами, но вода молниеносно разбивает их руки, раскидывает в разные стороны. Обожаемые волосы белыми водорослями прощально растекаются по волнам, цепляются за проплывающий мимо брус, и черный водоворот затягивает Драко в свое жадное горло.
— Гарри! Гарри! Очнись! — Гарри почувствовал, как кто-то крепко обнимает его, и, с трудом приходя в себя, увидел над собой встревоженное лицо Драко. — Ш-ш-ш. Это просто плохой сон, Гарри, — Драко поцеловал его в висок и незаметно стер теплыми пальцами с глаз пару едких слезинок. — Всего лишь плохой сон.
Гарри всхлипнул и что есть силы обнял его. Если бы это было так. Не нужно было быть профессором Трелони, чтобы понять. Его вещие сны, дар и проклятие Волдеморта, вернулись.
После гибели темного мага сны продолжали мучить Гарри еще полгода. Шрам уже не болел, потому что сам Волдеморт был мертв. Зато Поттер продолжал отчетливо видеть нападения оставшихся Пожирателей, пожары, убийства и стихийные бедствия. Мадам Помфри поила его зельем сна-без-сновидений. Професор МакГонагалл накладывала какие-то заклинания. И обе они называли это кошмарами.
— Гарри, Волдеморт умер, у тебя больше не может быть видений, — настойчиво внушала ему МакГонагалл, — это всего лишь ночные страхи. Любой на твоем месте видел бы кошмары после того, что тебе довелось испытать.
Но Гарри точно знал по газетным сводкам и информации, поступающей от знакомых, что это были вещие сны. Действительность совпадала с ночными предсказаниями до мелочей. Под действиями лекарств за полгода видения постепенно сошли на нет. Но Гарри безошибочно отличал их от обычных снов по тому вязкому дурману в голове, из которого не мог вынырнуть несколько долгих минут, балансируя на грани пробуждения.
“Драко”, — Гарри испуганно замер в сильных руках. — “Я не могу потерять его. Не могу.”
Все утро Гарри был непривычно тихий, не отпускал Малфоя от себя и старался по поводу и без повода коснуться руки, словно проверяя, здесь он еще или нет.
Драко не приставал к нему с вопросами, только изредка вскидывал тревожные взгляды на осунувшееся лицо партнера. За обедом Поттер едва участвовал в общем разговоре, тем более, что слизеринцы, огорченные его вчерашней вспышкой, были молчаливыми и к нему не приставали. Гарри рассеянно отвечал на редкие вопросы и высматривал за гриффиндорским столом Гермиону.
Когда они наконец-то встретились глазами, и Поттер одними губами попросил о помощи, напряженный взгляд девушки дал понять, что она все уловила правильно. Гарри указал ей глазами на дверь, и Гермиона едва заметно кивнула. Не зря они так долго дружили.
— У нас сейчас прорицания, я пойду, — Гарри выскользнул из-за стола и бросился к выходу под ошеломленное молчание слизеринцев.
— Он что, забыл, что учится на нашем факультете? — прояснил для всех ситуацию Гойл.
— Похоже, что да, — Драко недоуменно смотрел ему вслед, но когда увидел, как следом за Гарри в дверь выбегает Грейнджер, раздраженно нахмурился. Снова эта Грейнджер. Что-то в последнее время ее стало слишком много.
*
Гарри с Гермионой сидели за дальним стеллажом в библиотеке. Гермиона крепко держала его за руку, сочувственно глядя, как Гарри борется со слезами.
— Гарри, ну, успокойся, — ласково уговаривала она, — может быть, это всего лишь сон?
— Герм, ты же единственная знаешь, что я не способен перепутать сны и видения.
Это была правда. Гермиона единственная верила в его дар предвидения, потому что каждое утро внимательно расспрашивала Гарри о его кошмарах и сопоставляла полученную информацию с его рассказами.
— Что мне делать, Гермиона? Я не могу его потерять, не могу! А мне никто не поверит. Опять скажут — больной шизик с ночными кошмарами, — Гарри как никогда был близок к истерике.
— Гарри, ну подумай сам, откуда у нас здесь возьмется большая вода? Мы ведь не на море.
— Окна слизеринской спальни выходят прямо в озеро.
Ошеломленный вид девушки показал, что не только для Гарри это было сюрпризом.
— А в моем сне гибнут именно слизеринцы. Ни одного ученика с других факультетов. Я думаю, что это будет озеро, Герм.
Гермиона потерла виски пальцами.
— Знаешь что, давай лучше разберем твой сон подробно. Вспомни все символы, которые ты видел.