Никем не наказанный главный зачинщик Александр Ульянов жутко мучился. Он понимал, что он был виноватее каждого, что пострадали, по сути, невинные. Но винил не себя, а государственную систему и окончательно решил с ней бороться. К концу 1886 года он стал не просто членом "террористической фракции" партии "Народная воля", но одним из авторов её программы, в которой террор указывался основным методом борьбы. Бунтари решили убить царя Александра III. День выбрали - 1 марта, тот самый, в котором был убит террористами его отец - царь Александр II.
Александр и его сотоварищи стали готовиться к теракту. Ульянов продал золотую медаль для пополнения общей кассы. Молодые террористы прикупили динамит, ртуть, азотную кислоту, стрихнин и изготовили три бомбы: от одного до трёх килограммов. Зелиус молодым людям помогал: незаметно сводил с безопасными торговцами смертью, отгонял подальше ищеек третьего жандармского отделения. Зелиус и добровольцев-бомбистов обеспечил: народовольцы Герасимов и Андреюшкин сами вызвались, понимая, что почти наверняка погибнут.
День "икс" приближался. Пора было сдавать заговорщиков-бомбистов полицейским. Зелиус побудил одного из них написать письмо товарищу в Харьков, и прозрачно намекнуть на скорое "большое дело". Сделать это было нетрудно, автор письма Пахомий Андреюшкин был натурой романтической. Он понимал необходимость конспирации, но восторг от задуманного переполнял его сердце. Потом Зелиус это письмо буквально сунул в руки полусонного цензора, тот машинально вскрыл и сразу же проснулся, прочитав: "...это самый беспощадный террор, и я твердо верю, что он будет, и даже не в очень продолжительном будущем; верю, что теперешнее затишье - затишье перед бурей". Письмо переправили в жандармерию и полицейская государственная машина со скрипом завертелась.
Министр внутренних дел граф Толстой утром 1 марта сообщил Александру III об опасности покушения, но царь ежегодную панихиду в Петропавловском соборе по убиенному шесть лет назад отцу не отменил. Пришлось Зелиусу вмешаться, "подправив" память царского камердинера и, неслыханное дело", экипаж царя опоздал на полчаса к выезду! За это время бомбистов уже арестовали на Невском проспекте. Всё само собой случилось, Зелиус лишь раз вмешался, когда в охранном отделении на Гороховой раздосадованный Андреюшкин швырнул на пол толстенную книгу. В ней была мощная бомба, но корректор не дал ей взорваться. Он не мог допустить преждевременной геройской гибели террористов, ведь след Александра Ульянова всё ещё был скрыт для полиции.
Не теряя время, Зелиус занялся Александром. Тот ещё днём понял, что теракт не состоялся, но не скрылся, как заранее предусматривалось "для продолжения дела". Зелиус не давал Александру покоя, заглушая его могучий ум беспокойными эмоциями, и Ульянов не устоял. Вопреки всякой логике он принялся в тот же вечер обходить квартиры своих соучастников, где скоро, к удовольствию Зелиуса, попал в засаду и был задержан.
Всего было арестовано 25 человек, а позднее еще 49 человек, под суд пошли пятнадцать, пятерых из которых потом приговорили к казни. За ходом следствия наблюдал сам царь. Он был в курсе, что на допросах Александр Ульянов брал вину организатора на себя, явно спасая некоторые шеи от виселицы, поэтому, когда его мать Мария Александровна испросила личной аудиенции, принял её. Женщина взывала к прощению и милосердию. Царь ничего не обещал, лишь сказал, пусть злоумышленник лично попросит помилования.
Пришлось Зелиусу принять меры, чтобы помилование не состоялось. По его наущению граф Толстой предложил Александру III прочесть программу "Террористической фракции", автором которой являлся Александр Ульянов. Царь внимательно прочёл и был настолько поражён, что обобщая своё впечатление, написал: "Эта записка даже не сумасшедшего, а чистого идиота". После этого он наложил резолюцию на прошении Марии Ульяновой: "Мне кажется желательным дать ей свидание с сыном, чтобы она убедилась, что это за личность - ее милейший сынок, и показать ей показания ее сына, чтобы она видела, каких он убеждений". Одновременно Зелиус играл на гордости Ульянова. Мать долго уговаривала сына написать на высочайшее имя прошение о помиловании. Александр упорно отказывался. "Представь себе, мама, - отвечал сын, - двое стоят друг против друга на поединке. Один уже выстрелил в своего противника, другой ещё нет, и тот, кто уже выстрелил, обращается к противнику с просьбой не пользоваться оружием. Нет, я не могу так поступить". Но Мария Александровна не отступала, молила сына и тот, в конце концов, написал прошение. Он и в нём не раскаялся, прося спасти себе жизнь единственно из-за милости к несчастной матери, но Зелиус не стал рисковать, и прошение несостоявшегося террориста затерялось в канцеляриях его Величества.
Александр III утвердил смертный приговор для пятерых: Ульянова, Шевырева (его потом повесят, когда поймают), Генералова, Осипанова и Андреюшкина. 8 мая 1887 года казнь свершилась в Шлиссельбургской крепости.
Зелиус дождался, когда от четырёх тел, всё ещё подергивающихся в конвульсиях, отделятся души и поманил Александра к себе. Он медленно приблизился, удивлённо рассматривая Зелиуса. Даже после смерти призрачное лицо Александра оставалось печальным.
- Ты почему крест целовал? - спросил Зелиус.
- Матушке обещал.
- Молодец, - кивнул Зелиус. - А печальный почему, ведь теперь твои страдания позади?
- Жизнь прожил зря.
- Глупости, какие!
- Ангел, почему крылья у тебя чёрные?
- Я не просто ангел, я корректор. Запомни, Александр, я прихожу только к тем, чья жизнь очень важна для всего человечества!
- Это, правда? - призрачное лицо юноши озарилось светом надежды.
- Будь уверен. Иди и обрети покой.
Зелиус постучался в дверь и вошёл. В кабинете добродушного толстяка ничто не изменилось: и раскрытая книга лежала на своём месте, и стул для посетителей стоял перед столом. Агафон поднял глаза от витиеватых строчек и медленно закрыл книгу.
- Хилиарх, я всё сделал, что предписано?
- Всё.
- Могу ли я удалиться для ожидания?
- Погоди, вопрос есть, - Агафон провёл рукой по книге и она медленно истаяла. - Скажи, Зелиус, тебе никогда не было интересно, почему проводится та или иная коррекция?
- Нам, корректорам, можно спросить только, как делать, а не для каких целей.
- Да, не зря у тебя самые чёрные крылья! Ступай, Зелиус, отдыхай.
Прошло сколько-то времени. Зелиусу было всё равно, сколько, но раз его разбудили, значит, хотят поручить новое дело. Он открыл глаза и увидел перед собой молодого ангела с молочно-серыми крыльями. На ладони нежданного гостя лежали два яблока.
- Как зовут?
- Антоний.
- Агафон прислал?
- Да.
- Давай посылочку.
Зелиус взял в руки то яблоко, черенок которого потянулся к его пальцам. Плоды одновременно растворились в руках и у него и у Антония. Зелиус хмыкнул.
- Значит, стажёр?
- Да, если возьмётесь.
- Возьмусь, я поучать люблю, - Зелиус встал во весь рост, взмахнул иссиня-черными крылами, перья за спиной стажёра ахнули от сквозняка. - Красиво?
- Очень! - мечтательно отозвался стажёр.
- Ничего, и у тебя такие будут. Задание понял?
- Понял, Зелиус, готов исполнять.
- Тогда вперёд, ученик!
Вечером 1 января 1918 года Владимир Ильич Ленин помахал рукой Подвойскому и сел в автомобиль. Его сестра Мария и швейцарский друг Фриц Платтен уже были внутри. Шофёр хрустнул рычагами и экипаж тронулся, почти сразу погрузившись в густой туман ночного Петербурга. Владимир Ильич всё ещё находился под впечатлением горячих слов, сказанных на митинге перед бойцами первого батальона Красной Армии. Сзади ещё доносились крики: "Ура!" и "Да здравствует революция!", но скоро затихли. Ленин заулыбался и подмигнул Марии, та ответила, все засмеялись.