“Не могу смотреть, как она тут чахнет. Не могу и не хочу! – один-единственный раз, когда они с Леночкой говорили по телефону. – Да, Лена, так будет лучше… Не надо орать. Не делай мозги а…”
25 августа он сел с ней до самолет до Москвы. А там провел до посадки, рейс Москва – Красноярск. Всю дорогу не разговаривали. Всю дорогу глаза на мокром месте. И всё же так будет лучше. Точно лучше. Он был уверен.
– Пока, дочь.
Вика по-кошачьи вывернулась из объятий и побрела на посадку.
Когда он заехал во внезапно безрадостный ЖК, что-то знакомое привиделось ему в высоком, ссутулившемся силуэте на лавке у входа. Там, где Вика ещё недавно бодро спешила домой. Оно было серым и словно лишенным жизни. Оно смотрело ему вслед.
Витя не затормозил, не вышел из машины. Не проломил ему голову о ближайший столб. Может быть, неделю или две назад. Не сейчас… Просто зачем. Чтобы что?
Самолет приземлился прямо в мягкий и разнеженный августовский полдень. Старенький “Прадик” дяди Вадика уже 1,5 часа обитала на стоянке. А Света с мамой, нервные, как хлопотливые деревенские родственники, от и до обходили весь аэропорт.
– Вика! – Света заметила ее самой-самой первой.
И та, усталая, упала в такие знакомые, пахнущие Lanvin объятия подруги. А потом, конечно, во все той же комнатке-бункере, всё-всё ей рассказала. От и до. Ничего не утаив.
02.11.2024
Конец