Взревел мотор, и кузов дёрнуло. Ушьян еле устоял на ногах. И прежде чем с крыши слетел закрывший обзор тент, увидел, как выводили из корпуса старшеклассников.
– Куда нас везут? – спросил Пастас. Голос мальчика был спокоен, но он выражал мнение всех находившихся в кузове ребят, которым было страшно.
– В безопасное место, Пастас. – умный мальчик понимал происходившее не хуже самого Ушьяна. Но помимо ума обладал и невероятным мужеством.
– А, ну понятно. – сказал он самым непринуждённым голосом. – Слышь, Фаста. Хорош нюни разводить. Слышала, что сказал Ушьян. Он врать не будет. – и подмигнул главному воспитателю.
Как же благодарен был Чаккор этому мальчику. Без него, вряд ли бы он смог так легко их успокоить. Более того, всю дорогу мягко подначивал остальных, ведя себя как обычно, то есть хулиганил, отвлекая товарищей от тревожных мыслей.
Кузов снова тряхнуло и машина остановилась. Приехали.
– Вылезаем. – раздалось снаружи.
Откинулся тент, и проворные руки приставили к борту доски.
– Живей, живей. – требовали команды, теперь уже не такие заботливые. – Шевелимся.
Снова живой коридор, теперь уже упирающийся в распахнутые железные ворота, приземистого, наспех сооружённого здания, без окон, с другой стороны заканчивающегося старым ракетоносителем.
Их выгрузили и поставили рядами. Ушьян, уже знавший, что будет дальше, взял за руки дрожащую от страха Фасту и другую девочку со смешным именем Куайя.
– Я боюсь. – прижимаясь к нему, прошептала Фаста. – Мне страшно.
– Не бойся. Я рядом. – беря её за другую руку, сказал Пастас. – Смотри, Ушьян, что у меня есть. – он достал из-за пазухи зелёный лоскут. – Мы готовились к твоему дню рождения, а наволочка всё равно старая. Вот мы и покрасили её, как в твоей книжке.
– Вы у меня умницы. – Ушьян кивнул. – Спасибо. Это будет лучший мой день рождения.
Он оглядел своих подопечных. Пожалуй, здесь были все. Вряд ли кто мог укрыться. В приюте даже в прятки играть негде. Хорошая игра. Земная. В его детстве такой не было. Лучше, чтоб и у них её тоже не было.
Старшеклассники стояли в конце колонны, но он видел их всех. Чувствовал. Фемилу, прижавшуюся к Проклу и плакавшую у него на плече. Ушьян знал, что они любят друг друга, и что они уже не только целовались. Гаму, Гуню, остальных. Как же все они молоды и невинны.
– Дорасскажи сказку. – дёрнула его Куайя, боясь не успеть узнать окончание. – Что стало с русалочкой? Они с принцем поженились.
– Конечно. – улыбнулся Ушьян. – Пойдём, я дорасскажу по дороге.
И они пошли. Молча. Презирая мазауров, обрёкших их на смерть лишь из-за цвета их глаз. И только голос Ушьяна звучал над колонной обречённых.
– Господин Чаккор! Профессор! – человек в белом костюме махал рукой. – Пока не поздно!
Ушьян даже не прервал рассказ, на ходу придумывая счастливый конец.
– Давай. – угрюмо скомандовал Гальс Гаульберг, когда железные ворота со скрипом закрылись.
Взвыла, разгоняясь турбина, загудели, выбрасывая пламя, сопла.
*
Когда на следующий день ворота нового крематория открылись, и уборщики вошли внутрь, от них почти ничего не осталось. Лишь кучки пепла на бетонном полу.
А в самом дальнем углу, как символ непобеждённости, уборщики нашли непонятно как уцелевший маленький, обгорелый кусочек материи, выкрашенный дешёвой краской.
8 марта 2021 Москва.