— Этот противный бродяга Люкс, верно, всё ещё где-то шляется. Уж и задам я трёпку негодяю, когда он вернётся.
«Негодяй» под столом не издал ни одного звука.
— Пойду спать, — продолжал я, — видно, Люкс не вернётся. Надо как следует выпороть дрянную собаку — будет знать, как самовольно убегать из дому.
Я встал и направился к двери. Сзади послышался тихий визг. Это Люкс, не выдержав, выполз из-под стола.
— Так ты здесь, бродяга!
Сеттер на брюхе пополз ко мне, и виновато заглядывая в глаза, колотил хвостом по полу. «Виноват», — говорил весь его вид.
— А где у меня арапник?
Визг жалобный, взгляд тоскливый, хвост стучит по полу часто-часто.
— Проси прощения, негодник!
Люкс переворачивается на спину, поджимает все четыре лапы и замирает. Так он просит прощения. Ну что тут делать? Я не устоял — столько кроткой покорности было во всей его фигуре, готовность безропотно принять наказание. Примирение состоялось.
Но на другой день история повторилась. В этот раз сеттер взял большой ломоть серого хлеба и бесследно исчез! Я снова был одурачен.
Тогда я додумался: надо последить за собакой не из окна кухни, а спрятаться прямо во дворе.
Перед обедом я вышел во двор и укрылся за сараем. В доме шёл обед обычным порядком. Жена собрала всё, что осталось от обеда и выложила в миску собаки. По моей просьбе она бросила туда же одну крупную кость с мясом.
И вот на крыльце появился Люкс. В пасти он держал кость. Постояв и убедившись, что за ним никто не подсматривает, сеттер сбежал по ступенькам и скрылся… под крыльцом дома! Так вот где он прячется! Но зачем?
Я подошёл к дыре, в которую только что пролезла собака. Под крыльцом было темно, я ничего не мог разглядеть, пока не зажёг спичку. Но её слабого света достало только на то, чтобы увидеть какие-то неясные фигуры в дальнем углу. С трудом я протиснулся в дыру, зажёг вторую спичку.
На подстилке из старых тряпок лежал щенок месяцев трёх-четырёх от роду, рыжий, с короткими полукруглыми ушами. Около него сидел Люкс! Щенок обгладывал только что принесённую сеттером кость.
— Что это значит? — строго поглядел я на Люкса.
Сеттер вскочил на ноги, заскулил, завертелся на месте. Щенок тоже забеспокоился, попытался встать, но сразу же беспомощно опустился и жалобно завизжал. У него было что-то не в порядке с передними лапами.
— А ты откуда взялся? — уже мягче сказал я и наклонился к щенку. На обеих передних лапах виднелись глубокие раны. — Э, братец, да ты ранен…
Видно, щенок появился у нас недавно. Люкс быстро проведал о маленьком бродяге и в меру своих собачьих сил помогал ему таскал пищу, многие часы проводил рядом, оберегая малыша. Такая забота и внимание к попавшему в беду товарищу глубоко тронули меня. Нечего и говорить, я тотчас же простил сеттеру всё.
Спичка догорала, обжигая пальцы. Я пошёл за сыном. Вдвоём мы вытащили щенка из его убежища. Володе маленький бродяга очень понравился, и он тут же придумал ему кличку.
— Папа, назовём его Огоньком! Смотри, какой он рыжий, точно огонь.
Нового «воспитанника» поселили в прихожей, где и устроили ему подходящую постель. Затем щенка выкупали и занялись его больными лапами. Они были повреждены ударом то ли палки, то ли металлического прута. Но кости, к счастью, были целы. Мы прижгли раны йодом и забинтовали. После этого щенка сытно накормили. Воды он выпил целую миску — видно, очень страдал от жажды.
Люкс всё время вертелся возле нас и всем видом выражал радость и признательность. Он успел сильно привязаться к маленькому бродяжке.
За Огоньком взялся ухаживать Володя. Он заботливо менял ему повязки, кормил, купал. Раны щенка заживали. Люкс не отходил от товарища, продолжал таскать ему лучшие куски из своей миски и даже отдавал сахар, который сам очень любил.
Через полмесяца Огонёк уже стоял на ногах. Как-то, разглядывая щенка, я подумал: а ведь это не простая дворняжка. В нём ясно сказывалась примесь породистой крови.
Обе собаки почти весь день проводили во дворе в разных забавах. Но в конце июня Люкс несколько дней был нездоров (он съел заплесневелый кусок колбасы). Огонёк в эти дни не отходил от сеттера ни на шаг. Если же ему приходилось отлучаться, Люкс проявлял беспокойство: скулил, возился на подстилке, тоскливо поглядывал на дверь, пока Огонёк не возвращался. При виде товарища сеттер радостно ворчал и трепал своего друга за уши.
Подошёл август, пера охоты, и Люксу пришлось оставить забавы с Огоньком. На рассвете нас поднял будильник. Собираться мне помогал Люкс: приносил сапоги, старую фетровую шляпу, ягдташ. Среди разных вещей он безошибочно выбирал и приносил те, которые нужны для охоты. Огонёк вертелся здесь же и недоумённо смотрел то на меня, то на своего друга: что это вы затеваете, друзья? Не могу ли и я быть вам полезен?