Лица членов его второй семьи.
Лица людей, которые уже давным давно кормят червей в земле.
Ха, люди не умирают, они остаются с нами до конца…
Но этот сон был другим, совершенно отличным от всего того, что Колян видел раньше.
Он падал.
Падал в темную пасть бездны, бесконечного, нескончаемого провала в мрачные глубины иного мира, неведомого и непостижимого умами простых смертных.
Боль.
Страх.
Ужас.
Животная ярость.
Непреодолимое желание убивать.
Отчаяние.
Фарш погружался в это болото эмоций, захлебываясь страхами и переживаниями, застилающими взгляд разума.
Свободный полет вниз, в неизведанное и пугающее никуда, не веселил, как это было с вулканом, где обитал тот дракон, нет, Нар падал и ему было страшно.
Теперь он действительно понял, что такое страх.
Настоящий страх, а не его жалкое подобие, которое испытывают простые обыватели, никогда не сталкивающиеся с кромешным Адом и Израилем, зиждящемся в глубинах их подсознаний.
Это длилось вечность и это длилось лишь одно мгновение.
Реальность — иллюзия, Вселенная — голограмма, а время — ничто.
Есть только он и зыбкие тени, обитающие в недрах его разума.
И этими тенями, безликими, безглазыми, безголосыми чудовищами иного спектра восприятия окружающей реальности, медленно, крошечными кусочками, пожирающими его рассудок и саму душу, был он сам.
И это пугало больше всего.
Глава 46. День 4. Нет уважения, нет чести, нет ПИВА!
— Зачем?! — брызжа слюной в лицо треклятому стрелку прорычал Элендил, — Зачем, мать твою, ты в него стрелял, никчемный ты кусок гоблинского дерьма?!
Молодой, относительно молодой, конечно же, эльф, судорожно вцепившийся в изящный тисовый лук, стремительно меняя цвет лица, пытался что-то внятно сказать, но лишь сумел извлечь из собственной глотки только сдавленное мычание.
Два метких выстрела по нечестивому чернокнижнику должны были обернуться если и не чествованием его, как героя, то хотя бы похвалой от матерого рейдера Элендила, которому он, вроде как, только что спас жизнь.
Ублюдок-демонолог, потеряв сознание и что-то невнятно хрипя с лопающимися кровавыми пузырями на губах, валяется на земле. Его низшие слуги убиты, малый разлом успешно закрыт Лучезарным, а неведомый демон, коего нечестивый колдун призвал себе на подмогу из, похоже, самых отдаленных закоулков Преисподней, обезврежен и взят под стражу, дабы потом друиды могли изучить его более тщательно.
Аэранд, капитан летучего отряда, хоть и был достаточно молод, но действовал согласно всем известным инструкциям, а посему искренне недоумевал, почему Элендил с трудом сдерживает себя от рукоприкладства. Впрочем, этот неотесанный грубиян, по замашкам больше походящий на человеческих смердов или измазанных в грязи бородатых коротышек, всегда вызывал у него опасения в своей психической стабильности.
— Идиот… — наконец выдохнул окровавленный рейдер, осознав, что никто так и не понял, что он пытался донести до окружающих.
Вытянувшийся по стойке смирно желторотый эльфеныш, получивший звание капитана, лишь потому что с кадрами была дикая напряженка и никого компетентнее под рукой не оказалось, скрученный магией Темный, так и не сумевший собрать свое раздробленное и измочаленное тело воедино, полудохлый Охотник, под завязку нашпигованный стрелами, но все еще едва заметно шевелящийся, десяток эльфов, почти таких же молодых и тупых, как их капитан. Изломанные тела одержимых культистов, остатки чудовища, на коленке созданного химерологом и разодранные туши двух разорителей.
Боги… как он вообще докатился до всего этого?
— Ему, — Элендил ткнул пальцем в сторону почти отошедшего в мир иной Бессмертного, — первую помощь. Монстра отпустите и не трогайте. Пошли кого-нибудь в лес. Там Тирелла и мелкий гоблин, приведи их сюда.
Аэранд открыл рот, чтобы что-то сказать.
Возможно, потребовать объяснений, может быть оспорить приказ вышестоящего в негласной иерархической лестнице эльфийского анклава, а может быть чтобы попросту послать его на#ер.
Все эти варианты были возможны почти в равной степени.
— Закрой пасть, — сквозь зубы прошипел одноухий, сверля тупого молокососа самым злобным и мрачным взглядом из всех на которые был способен, — и выполняй приказ.
Элендил был ранен. Он устал. Ему отбили все внутренности, сломали несколько костей. Он потерял много крови, одна рука вообще почти не слушалась, но даже в таком состоянии он был способен убить одного наглого выскочку, посмей он перечить.